|
Блики на гранях сапфира
|
|
| Гаррсиу | Date: Понедельник, 22.09.2014, 14:38 | Message # 1 | |
Active
Пол:  Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Автор : Джей. Эл. / Гаррсиу
Бета (Гамма) : Злая критиканша.
Название : Блики на гранях сапфира
Дисклеймер : прибыли не извлекаю, все права у Паолини)
Предупреждение : Смерть персонажа, OOC, Насилие, Нецензурная лексика
Рейтинг : R
Пейринг :
Жанр : Гет, Ангст, Фэнтези, AU
Описание : "Если бы твоя мать не проявила такой глупости и не спрятала тебя в Карвахолле, ты бы вырос здесь, в Урубаене, как сын знатного семейства, и обрёл бы соответствующее богатство и ответственность, с таким положением связанную".
Персонажи : Эрагон, Роран, Муртаг, Арья и др.
Статус: в процессе
Пометки, Посвящение, Благодарности : Захотелось написать про Эрагона на "плохой" стороне)))
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Понедельник, 22.09.2014, 14:41 | Message # 2 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Пока выложу пролог и 1 главу) Если понравится - то всё, что на данный момент написано добавлю)
Пролог
Ветер вместе с каплями воды врывался в покои через распахнутое окно, но у женщины, разметавшейся на роскошной кровати с тёмным балдахином, не было сил, чтобы подняться и закрыть его.
Селена, известная в народе под страшным прозвищем Чёрная рука, исправно выполняющая самые мерзкие, подлые и жестокие приказы Всадника Морзана, в последние дни совершенно обессилила. Вторая беременность протекала очень тяжело, лекари только разводили руками. Сама Селена грешила на магическое проклятие, во время одного из заданий ранившее её в живот. Возможно, более могущественный маг смог бы помочь ей, но Морзан часто отсутствовал по поручениям короля Гальбаторикса, а если и оставался в замке, то напивался до скотского состояния, и ни о какой магии не могло идти и речи.
Селена не винила своего возлюбленного и учителя. Дракон Морзана окончательно потерял остатки разума. Из мудрого и благородного создания превратился в злобное и глупое животное. Морзану пришлось надевать на него специальную сбрую, словно на лошадь, чтобы добиться послушания. Это сильно его подкосило.
К тому же, Селена считала, что полностью заслужила свои страдания. Она изменила любимому, польстившись на ласки другого. Селена до сих пор не понимала, как этот мужчина сумел околдовать её. Использовать, как вещь, а, наигравшись, выкинуть. Чёрная рука была в не себя от стыда и ярости, но что она могла сделать? Как только пелена магии спала с её глаз, проклятый садовник бесследно исчез, оставив от себя прощальный подарок. Беременность превратила её в раздувшуюся бесполезную личинку!
Бром! Проклятый Бром! О, эта безумная усмешка на его губах, которые мгновенья назад были так нежны! Как мог он из желания уязвить своего врага пойти на такую низость? И как она могла не заметить лжи в его дерзком взгляде? Как могла допустить хоть на миг мысль, что кто-то может полюбить её? Когда даже дорогой Морзан, которому она посвятила всю свою жизнь, видел в ней лишь оружие?
Селена мучительно застонала от нахлынувшей на неё волны чувств, увлёкшей в калейдоскоп ярких картин: резного моста через цветущий пруд, извилистых аллей, утопающих в зелени, клумб с алыми розами, цвета магии возлюбленного Морзана. Ему сейчас должно быть так тяжело, а она предала его, предала! Сад, который раньше радовал её взгляд, сейчас вызывал лишь глухую злобу и желание разворотить, разрушить, не оставить ни единого цветочка, за которым ухаживал притворщик.
Селена почувствовала, как магия клятвы вечной верности и преданности зудит под кожей, побуждая немедленно упасть в ноги любимому, сознаться и молить его о прощении. Но Морзан не простит. Он убьёт её, в этом нет сомненья.
Прорезала небо сверкнувшая молния. Словно рык разъярённого дракона грянул гром, и Селена, обречённо обхватив себя руками, свернулась беззащитным комочком. Она напоминала себе в эту минуту одну из своих многочисленных жертв, таких же беспомощных и напуганных, и от этого сравнения ей становилось тошно.
Нет, не могла она сознаться Морзану. На кого она бросит Муртага? Морзан совершенно не контролирует себя, когда напивается. Она терпела, когда он поднимал руку на неё, но не могла допустить издевательств над своим ребёнком. Селена до сих пор с ужасом вспоминает, во что он превратил спину их дорогого мальчика.
Дождь стекал по стеклу слезами, заливая рубиново-красный ковёр. Как бы она хотела зарыдать вместе с ним, безутешно и горько, как в детстве. Но Чёрная рука давно разучилась выплёскивать со слезами свою боль. Словно всё её нутро превратилось в тетиву, натянутую до предела. И избавиться от эмоций можно было лишь выпустив стрелу, несущую смерть тому, на кого она нацелена. Селена будет жить, хотя бы ради сына. Жить и молчать. Со ставшим уже неподъёмным грузом совести на плечах, с агонией своих жертв, преследующей во снах, с бессмысленно-жестоким взглядом Морзана, терзающей клятвой верности и торжествующим смехом Брома, а ещё одуряющей жаждой мести, выжигающей изнутри, точно влитый в глотку расплавленный свинец. Без понимания. Без любви. Без оправдания.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Понедельник, 22.09.2014, 14:45 | Message # 3 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 1 Побег и его последствия
Эрагон склонился над книгой с заклинаниями и в сотый раз перечитал слова древнего языка, а потом произнёс: "Стенр рейза!" Камешек над его ладонью даже не шевельнулся. Юноша, тяжело вздохнув, отложил книгу. Сколько бы он не бился над магическими заклятьями, у него пока не получалось даже камень в воздух поднять.
Свет канделябра был не в силах разогнать тьму, затаившуюся по углам комнаты. Казалось, она медленно подкрадывается всё ближе и ближе, убаюкивает ночной тишиной и давит на веки, заставляя сомкнуть глаза. Юноша мотнул головой, прогоняя сонную одурь и сосредоточился.
- Ну, давай же, - упрямо прошептал Эрагон, и настойчиво повторил, - стенр рейза, стенр рейза!
Камень всё так же лежал в середине ладони.
Плюнув, Эрагон размахнулся и прицельно отправил его в полёт из окна безо всякой магии. Разочарованно вздохнув, юноша устало покосился на гору пергаментов, которую нужно было разобрать до завтрашнего дня, и горестно застонал. Тарок, конечно, не стал бы ругаться, если бы Эрагон не справился с заданием, но Муртаг уж точно не упустит повода указать на то, что младшему брату следует заниматься отдельно, раз уж не поспевает за ним.
Широко зевнув, Эрагон взлохматил волосы и принялся за работу.
- Муртаг, - маленький мальчик прижимал к себе игрушку и, чуть не плача, смотрел на своего обожаемого старшего брата. Тот раздражённо нахмурился и обернулся.
- Чего тебе? - спросил он не слишком дружелюбно.
- Поиграй со мной, пожалуйста, - несмело улыбнулся Эрагон, протягивая Муртагу маленького дракончика, очень искусно выточенного из дерева.
- Уйди, Эрагон, я тебе столько раз говорил, что не хочу с тобой играть, - поджал губы брат, которому уже исполнилось целых шесть лет. Эрагон был на три года младше, и сейчас отчаянно боролся с готовыми пролиться слезами. Он не понимал, почему Муртаг постоянно игнорировал его.
- Но почему? - всхлипнул малыш и сжал кулачки, чтобы не разреветься.
- Из-за тебя умерла мама, - сказал, как выплюнул, Муртаг и пошёл прочь.
Эрагон вздрогнул и проснулся, поднимая голову с пергаментов, послуживших ему подушкой. Зевнув, юноша сладко потянулся, разминая затёкшее от неудобной позы тело. В глаза светило солнце, пробиваясь сквозь неплотно задёрнутые тёмно-синие шторы. Солнечные зайчики весело плясали по дубовой столешнице и синему чехлу на мягком кресле. На небесно-голубом пушистом ковре с затейливым серебристым орнаментом тоже играли десятки миниатюрных светил.
Эрагон решительно поднялся из-за стола. Умывшись ледяной водой и взбодрившись после очередной бессонной ночи (задремал он уже под утро, сделав всю работу), юноша вышел во двор.
Сад представлял собой печальное зрелище, так как пребывал в полнейшем запустении. Служанки вздыхали, что когда были живы отец и мать, всё было иначе. Юноша помнил родителей исключительно по портретам. Морзан погиб в бою, когда Эрагону не исполнилось и года, через несколько дней умерла и Селена.
Отворив двери конюшни, Эрагон стремительно направился к крайнему стойлу. Благородный белый жеребец вскинул голову и приветственно заржал при виде хозяина. Эрагон ласково потрепал любимца по длинной белоснежной гриве и угостил лакомством. Соседнее стойло, в котором должен был находиться жеребец Муртага, пустовало. Значило ли это, что занятие сегодня отменяется? Было бы очень кстати, решил Эрагон. Тогда он вернётся, и ещё немного поспит.
Полный самых радужных надежд, он вышел из конюшни. Подставил смуглое от загара лицо ласковым солнечным лучам. Неожиданно его внимание привлек какой-то шум, и Эрагон, встрепенувшись, направился к его источнику. У колодца громко переговаривалась прислуга. Приняв надменно-невозмутимый вид, юноша вздёрнул подбородок и неспешно направился мимо говоривших людей, в надежде подслушать что-нибудь интересное.
- И чего это на них нашло?
- Рванули, как будто их армия куллов преследовала!
- А король-то наш не дурак, знал, небось, что побегут, солдаты то ворота всю ночь подпирали.
- Подпирать-то, подпирали, да только господин наш всё равно ловчей оказался.
- А вот тому, второму, меньше повезло, как там его? Торнак, вроде. Ему бы лошадь побыстрее, глядишь, успел бы.
Эрагон чуть не споткнулся на ровном месте. О чём это они? Господин? Торнак? Солдаты? Выходит, Муртаг вместе с учителем попытались этой ночью сбежать? И одному из них это даже удалось? А что с Торнаком? Убит? Сплошные вопросы. А самое главное, Эрагон абсолютно не понимал причин, побудивших их совершить этот поступок. Он знал, что брат должен был возглавить войска для усмирения врагов империи в Кантосе. Король лично доверил ему это. Тогда почему вместо того, чтобы оправдать это доверие, Муртаг сбежал из столицы? Испугался боя? Это совсем на него не похоже. О чём он вообще думал?
Эрагон чувствовал, что ещё немного, и он бросится назад к колодцу и начнёт трясти слуг, чтобы они ответили на его вопросы. Однако это было заведомо гиблое дело. Преданы они были лишь Муртагу. И мотивов его побега не раскроют никому, даже Эрагону.
Юноша вздохнул и побрёл назад в свои комнаты. Ему всегда тяжело было общаться с прислугой. В глаза они, конечно, были безупречно вежливы. Но стоило ему отойти, и он спиной чувствовал их странные взгляды. Словно они знали о нём что-то такое, о чём не догадывался он сам. И это знание делало в их глазах недосягаемую пропасть между их господином Муртагом и Эрагоном.
Утро прошло в томительном ожидании. Эрагон нервно протаптывал дорожку в ковре, мучаясь от неизвестности. Стук в дверь прозвучал неожиданно громко. Усевшись за стол, положив перед собой пергамент, уже почти полностью исписанный ещё ночью, Эрагон вынул перо из чернильницы и, стараясь чтобы голос звучал спокойно, сказал: "Входите". Он неспешно перечитал последнее предложение, аккуратно дописал ещё слово и поставил точку. Только после этого он поднял голову и увидел незнакомого человека лет тридцати, с маленькими, близко посаженными водянистыми глазками. Тот изобразил некое подобие улыбки: "Рад приветствовать Эрагона, сына Морзана. Его Величество желает видеть вас. Пройдёмте со мной". И, круто развернувшись, вышел из комнаты. Эрагон, подавив раздражение, поднялся из-за стола и последовал за ним в коридор. Там, к своему удивлению, юноша обнаружил несколько вооружённых людей. "Как будто на казнь ведут", - возникла неприятная мысль, но он тут же отогнал её прочь. Сделав вид, что у него едва ли не каждый день под дверью разгуливают имперские солдаты, Эрагон позволил им отконвоировать себя сначала до конюшни, а потом до самого королевского дворца, не обращая внимания на перешёптывающуюся толпу любопытных. Задавать вопросы смысла не было, так же, как и оказывать сопротивление или возмущаться. Предоставить ответы ему сейчас может только один человек, и именно к нему он и направляется. Никакой вины за собой Эрагон не знал, короля увидит впервые в жизни, поэтому волноваться ещё рано, но по спине продолжал время от времени пробегать холодок.
Тронный зал встретил его таинственным полумраком после залитой ярким солнцем улицы. Эрагон замер, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Помещение было огромно. Два ряда изящных беспламенных светильников начинались у входа и заканчивались где-то в двух сотнях шагов от него, у основания округлого возвышения, на котором стоял трон. На нём виднелась фигура в чёрном.
- Добро пожаловать в мою обитель, Эрагон, сын Морзана, - раздался завораживающий бархатный голос, по сравнению с которым речь юноши казалась отвратительным вороньим карканьем.
Эрагон двинулся к возвышению, и время, что он шёл, казалось ему кошмарным сном, в котором ты идёшь, идёшь, и никак не можешь ни остановиться, ни дойти. Он преклонил колени перед королём и застыл в ожидании.
- Твой брат разочаровал меня, - лениво протянул Гальбаторикс, рассеянно поглаживая подлокотники трона. - Ты, верно, слышал о восстании в Кантосе?
Это прозвучало, больше как утверждение, нежели вопрос, но король молчал, и Эрагон посчитал нужным ответить.
- Да, я слышал о нём, Ваше Величество.
- О том, что подавление этого восстания я доверил твоему брату, в надежде, что он будет служить мне так же верно и преданно, как и его отец, ты тоже должен знать, не так ли?
- Да, Ваше Величество.
- А ведомо ли тебе, как твой брат отплатил мне за моё доверие? - в голосе короля не было угрожающих ноток, но юноше всё равно стало не по себе.
- Я, - Эрагон нервно облизнул пересохшие губы, собираясь с мыслями, - я слышал, что он вместе с учителем Торнаком попытался сбежать. Торнаку это не удалось.
- Верно. - Гальбаторикс, казалось, задумался о чём-то. Воцарилась тишина, и Эрагон не посмел её прерывать. - Верно. - Повторил король. - А знаешь ли ты, почему твой брат решил бежать?
- Нет, Ваше Величество, - Эрагон действительно не знал. Они с Муртагом никогда не были близки, хотя и жили в одном замке, вместе росли, занимались у одного учителя. Понять старшего брата ему тоже не всегда удавалось. Они были очень похожи внешне: те же каштановые кудри до плеч, карие глаза, те же черты лица, - но, тем не менее, их невозможно было спутать.
Гальбаторикс пристально посмотрел ему в глаза, и у Эрагона создалось впечатление, что король смотрит ему в самую душу.
- Значит, я спрошу об этом у самого Муртага, когда он вновь окажется в Урубаене, - пожал плечами король, - но проблема с восстанием остаётся открытой. Пусть все увидят, что происходит с теми, кто смеет бросать вызов империи и нарушать покой моих подданных. Я хочу, чтобы Кантос был стёрт с лица земли. Твой брат не справился. Быть может, справишься ты?
Эрагон почувствовал, что балансирует на краю пропасти. Одно неверное движение, и ему уже ничто не сможет помочь. Король в ярости. Не стоит обманываться мягким тоном. Его приказ не поощрение, а наказание за самовольство Муртага. Эрагон сжал кулаки. Почему брат не предупредил его? Эрагон бы последовал за ним куда угодно! Он бы всё отдал, чтобы отбиваться сейчас плечом к плечу с Торнаком и Муртагом, втроём против всех воинов империи, против самого Гальбаторикса, против всего мира!
Тишина и темнота огромного зала внезапно навалились на Эрагона. Он вдруг почувствовал, что замёрз, несмотря на то, что на улице сейчас пекло солнце, а жители столицы пестрели яркой шумной толпой в лёгких цветных одеждах. Словно королевский дворец отторгал от себя свет и тепло, наслаждаясь тьмой и холодом.
"Значит, мой брат не захотел пачкать свои руки кровью, пожалел бунтовщиков, среди которых наверняка есть мирные люди, женщины и дети. Я понимаю его. Но Муртаг не учёл одного. Король желает подавить восстание. И оно будет подавлено. Кому-то всё равно придётся это сделать. Я предпочёл бы, чтобы это был кто-то другой. Сохранить свою совесть чистой и спать спокойно. Но тогда я ничем не буду отличаться от Муртага. И другой мальчишка будет стоять на коленях, проклиная меня", - подумал Эрагон.
Потом уверенно вскинул голову и отчеканил: "Я не подведу вас, Ваше Величество".
Эрагон верхом на своём белом жеребце объезжал ощетинившийся оборонительными сооружениями Кантос. Население укрылось за крепкими стенами. Многочисленные лавочки и дома бедняков пустовали. Город походил на разворошённый муравейник. Дозорные уже выпустили в его сторону несколько стрел, но ни одна из них не достигла цели. Юноша старался не приближаться к городу слишком близко. Первоначальная разведка ничего не дала. Северная сторона города была укреплена слабее остальных, но скорее всего именно у неё и будут сосредоточены основные силы нападающих. Осаждённые будут биться до конца, так как терять им уже нечего, и Эрагон это прекрасно осознавал. Единственный шанс ограничиться малой кровью, для нападающих, разумеется, это воспользоваться потайным ходом, ведущим во дворец опального лорда, который поднял и возглавил восстание. Однако, шансы, что сам лорд об этом ходе не знает, и, соответственно, не расставил ловушек, минимальны.
Пришпорив жеребца, Эрагон вернулся к своему отряду. Именно его и должен был возглавлять Муртаг. Гальбаторикс не поскупился и выделил достаточно сил, для того, чтобы раздавить восставших даже в том случае, если дела примут не лучший для империи оборот. И всё же Эрагон хотел свести потери среди своих к минимуму. Однако как это сделать, он не представлял. В конце концов, это был его первый бой. Если бы он был простым солдатом и не нёс ответственности за принятие решений, отвечал только за самого себя, было бы намного проще.
- Дерек! - позвал Эрагон самого сильного мага в их отряде. - Есть ли возможность скрыть при помощи волшебства перемещение нескольких человек? Наложить иллюзию, например?
Маг задумчиво погладил седеющую бороду и кивнул.
- Такая возможность есть. Правда, многих мы скрыть не сможем.
- Спрячьте всех, кого сумеете. Когда начнётся штурм, пусть несколько человек под иллюзией проникнут в город через тайный ход и откроют нам ворота.
- Это может быть ловушкой. Лорд Тенерс наверняка знает устройство своего дворца.
- Но он не уверен, знаем ли его мы, - возразил Эрагон. - В его распоряжении не так много людей, чтобы выставить там достойную засаду. Даже если это ловушка, мы должны рискнуть. В конечном счёте, мы всегда сможем пойти напролом.
Маг пожевал бороду и кисло кивнул.
- Мы сделаем всё, что в наших силах.
Всё время, пока шли последние приготовления, Эрагон, стараясь успокоиться перед боем, натачивал свой клинок. Раньше с его помощью он совершал только тренировочные бои с братом. По умению обращаться с мечом они были равны, несмотря на то, что Эрагон был младше, фехтовал он ничуть не хуже. Доводилось ему скрещивать клинки и с учителем Торнаком и даже одерживать над ним победу. Но в таком масштабном сражении он раньше никогда не принимал участия. До этого момента он практически не покидал защитных стен отцовского замка и сейчас сидел, как на иголках. Однако решение было принято, ещё тогда, в тронном зале, и отступать было уже поздно.
- Всё готово, - Дерек устало вытирал пот со лба.
- Тогда начинаем.
Дальнейшее происходило для юноши, как в тумане. Он отдавал какие-то приказы, кто-то что-то кричал, но этот крик заглушал жуткий грохот. Всё смазалось, словно на картину, только что законченную художником, вылили воды. Неожиданно ясность вернулась, и Эрагон с безжалостной отчётливостью осознал, что крепко сжимает рукоять своего меча, которая торчит из живота беременной женщины. Судорожным движением юноша вытащил перепачканный кровью клинок и огляделся. Кантос пылал. Имперские солдаты одерживали победу. Улицы города усеивали бесчисленные трупы его защитников. Ноздри забивал удушливый запах горелой плоти. Из окна соседнего дома с грохотом вылетел стул, и Эрагон увидел двух солдат, наступающих на мальчика, отчаянно защищающегося всеми доступными средствами. В углу за его спиной сжалась плачущая девочка. Солдат размахнулся, и острые осколки стекла окрасились красным, становясь похожими на оскаленную пасть обезумевшего хищника. Эрагон отвернулся и узнал Дерека, который, зажимая страшную рану в боку, сползал по стене, а над ним навис простолюдин с топором наперевес. Юноша бросился вперёд и вонзил врагу меч между лопаток. Дерек сплюнул кровь и что-то пробормотал. Рана стремительно начала затягиваться. Благодарно кивнув, маг ухватился за протянутую руку и поднялся на ноги. На соседней улице Эрагон увидел своего жеребца и побежал туда. Чудом увернувшись от копыт испуганного животного, Эрагон крепко подхватил его за уздцы и взобрался в седло.
- Что с лордом Тенерсом?! - спросил он у одного из солдат. Тот не успел ответить, рухнув наземь с торчащим из глаза ножом. Один из восставших, юноша едва ли старше самого Эрагона, бросил нож и в него, но Эрагон уклонился и снёс ему голову мечом.
- Берегитесь! - мимо просвистел огненный шар, и Эрагон увидел одного из магов Дерека.
- Что с Тенерсом?! - повторил он свой вопрос.
- Убит! Его охраняли маги, но нам удалось их уничтожить. Двое сумели сбежать. Сейчас они защищают группу восставших, засевшую вон в том доме, - маг махнул рукой. - Нам пока не удаётся к ним подобраться! Магия на них не действует.
- Значит, подействует меч! - и Эрагон помчался в сторону последнего оплота обороняющихся, присоединяясь к атакующим солдатам. Горстка восставших сражалась отчаянно. Здание, в котором они укрылись, походило на ощетинившегося дикобраза, разбрасывающего стрелы-иглы. Как ни набрасывались на них имперцы, раз за разом они вынуждены были отступать под непрекращающимся градом стрел.
Эрагон отошёл вместе со всеми и устало сполз по стене. Как долго это длится? Он устал, рука, держащая меч, стала почти неподъёмной, пот заливал глаза. Единственное, о чём он сейчас мечтал, это чтобы весь этот кошмар, наконец, закончился. А закончится он только взятием неприступного дома, до которого не долетают горящие стрелы и магические заклятия, потому что вражеские маги никак не желают отправляться в свет.
Эрагон рывком поднялся на ноги. Пора было ставить точку.
- Дерек! - решительно скомандовал он. - Собери магов и взорви, наконец, этот проклятый дом!
Маг устало покачал головой.
- Это невозможно, многие погибли, мы уже не можем одновременно защищать солдат от стрел...
- К раззакам стрелы! Пусть летят!
- Но солдаты...
- ... воспользуются щитами! - решительно скомандовал Эрагон и в подтверждение своих слов поднял щит. - Обойдёмся на несколько минут без вашей магии. Сосредоточьте все силы на атаку!
Эрагон не почувствовал, как слетела магическая защита, но не увидеть этот момент было сложно. Если раньше стрелы отклонялись в сторону в дюймах от шей солдат, то теперь все, кто не успевал вовремя укрыться за щитом, падали мгновенно. Обе стороны не прекращали обмена любезностями. Стрелы летели, собирая свою кровавую жатву. За то небольшое время, что прошло с того момента, как он отдал приказ, солдат полегло больше, чем за весь штурм неприступного дома. Но эта жертва не оказалась напрасной. Дом с оборонявшимися объяло пламя. То, что оно магическое, было видно невооружённым взглядом, потому что обычный огонь не переливается всеми цветами радуги. Синие, зелёные, лиловые и алые огненные языки яростно пожирали свою долгожданную добычу. Несколько имперских магов рухнуло на землю, истратив все свои силы.
Эрагон ещё долго с безопасного расстояния смотрел на этот гигантский погребальный костёр, отстранённо поглаживая белую гриву своего коня. Имперцы добивали раненных и тех, кто надеялся спрятаться. Восстание было подавлено. Город Кантос можно было вычёркивать с карт Алагейзии.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Михаэлла | Date: Воскресенье, 28.09.2014, 09:35 | Message # 4 | |
Band of Dragons
Пол: Настроение:
Сообщения: 2867
| Картинки так и стоят перед глазами!  Даже такая скала, как я, расчувствовалась!)))
Флэшбэк очень напомнил детство Итачи и Саске *крик поклонницы "Наруто"* Никак не могла отделаться от ощущения, что Гоша сейчас получит такой крепкий щелчок в лоб 
Жду проду с нетерпением!  | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Понедельник, 29.09.2014, 14:16 | Message # 5 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Ну вот, у меня теперь тоже такие же ассоциации возникли)))
http://ficbook.net/readfic/2355161 --- вот тут у меня прода, вся что есть на данный момент))
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с)
Post edited by Гаррсиу - Понедельник, 29.09.2014, 14:19 | |
|
|
| Михаэлла | Date: Понедельник, 29.09.2014, 18:23 | Message # 6 | |
Band of Dragons
Пол: Настроение:
Сообщения: 2867
| *пошла читать* Приятно знать, что кто-то еще творит на тему "Наследия"))) | |
|
|
|
| Гаррсиу | Date: Четверг, 25.12.2014, 12:38 | Message # 8 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Я рада, что понравилось)
Цитата Киеро (  ) Жаль только,что Дурза так и не пересекся ни с кем кроме Арьи и Гальбаториксом,печально видеть его в таком узком кругу общения)
Я подумаю над этим)
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:05 | Message # 9 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Фикбук накрылся. Лучше я сюда текст выложу)
Глава 2. Проклятье из Спайна
Победители торжественно въезжали в столицу. Эрагон с фальшивой улыбкой выпрямился в седле. Гордый жеребец ступал по вымощенной камнями улице, неся своего всадника навстречу ликующей толпе.
Эрагон прилагал значительные усилия, чтобы не морщиться в ответ на поздравительные выкрики и благосклонно взирать на летящие под копыта коня цветы. Нежные бутоны безжалостно давились тонкими ногами благородного животного. Эрагон украдкой бросил взгляд на свои руки. Холёные кисти в белых, расшитых золотом перчатках постоянно казались ему липкими от крови. Эрагон украдкой покосился на следующий за ним отряд. Лица воинов были бесстрастны.
"Чувствуют ли эти люди то же, что и я? Или эта резня для них ничем не отличается от предыдущих? Чему радуется эта толпа? Почему матери держат на руках детей и безмятежно улыбаются тем, кто вырывал младенцев с рук других таких же женщин и убивал их? Хранители мира и спокойствия - так называет нас народ. Смелые защитники Империи вновь не щадя жизней своих оградили мирных людей от кровожадных бунтовщиков. Какой восхитительный фарс".
Королевский дворец навис тяжёлой громадой, накрывая тенью приближающийся отряд. Эрагон почувствовал себя беспомощным листом, оторванным от надёжной ветки и мятущимся во власти ленивого ветра, который, позабавившись вдоволь, скинет его на землю, чтобы он никогда уже с неё не поднялся.
Эрагон поёжился и поспешил оставить подобные сравнения для учителей риторики. Король умел читать мысли.
На этот раз он встретил его в коридоре, юноша чуть не споткнулся от неожиданности. Гальбаторикс, сложив руки за спиной, созерцал огромный гобелен. Поколебавшись, Эрагон подошёл поближе. Это было изображение масштабного сражения между эльфами и драконами. Огромные огнедышащие ящеры казались непобедимыми на фоне тоненьких эльфийских фигурок, но эта видимость была обманчива. Эрагон читал об этой войне. Потери понесли обе стороны.
- Впечатляет, не правда ли, мой юный друг?
Эрагон поспешил почтить Его Величество надлежащим образом. Король пребывал в благодушном настроении, глупо было бы его раздражать.
- Я тобой доволен. Не многие военачальники, даже более опытные, чем ты, могут меня порадовать в последнее время. Бандитские налёты, участившиеся нападения варденов, миграция ургалов, - всё это сильно обескровливает армию, работать приходится с зелёными новобранцами, толком не знающими, с какой стороны подойти к мечу, - Гальбаторикс замолчал и вновь обратил всё своё внимание на гобелен.
Эрагон почувствовал себя неловко. Тишина затягивалась.
-Можешь ли ты себе представить, что эльфы убивают людей из-за срубленных деревьев?
- Прошу прощения, Ваше Величество?
- Представь себе. Я велел рубить дерево для строительства новых судов. Лесорубов из Дю Вельденвардена вернулось меньше половины, - в голосе повелителя Алагейзии звучала почти детская растерянность, никак не вяжущаяся с хищным выражением цепких чёрных глаз.
Эрагон удивлённо моргнул и счёл за лучшее промолчать.
- Тарок прибудет к тебе завтра утром. Это твой новый учитель.
Эрагон подавил желание помотать головой. Торнак, Тарок – других имён нет? Вместо этого он просто поблагодарил короля за оказанную милость, отгоняя мысли о том, что предыдущего учителя он лишился именно по его вине. А направляясь в отцовский замок, дал себе зарок: никогда не путать имена.
Запершись в каменном мешке своих комнат, Эрагону подумалось, что всё, что с ним происходило, не более чем сон.
В доме Муртага время словно замедляло свой ход, а может и вовсе застывало на месте. Казалось, вот-вот начнётся занятие, и они с братом привычно скрестят мечи под чутким руководством Торнака. Стол, за которым Эрагон ужинал, казался слишком большим, коридоры стали темнее и даже библиотека укуталась шалью из пыли на порядок плотней, чем обычно.
Лёжа на кровати и смотря в потолок в ожидании сна, Эрагон ощущал какое-то странное, неприятное чувство. Словно выпил кружку ледяной воды, и внутренности свело от холода.
Поднявшись, он взял со стула аккуратно сложенное покрывало и бросил его поверх одеяла, подошёл к раскрытому окну, поёжился, и хотел было захлопнуть, как вспомнил свой ежедневный ритуал. Ни на что, особо, не рассчитывая, просто стремясь поскорее вернуться в тёплую кровать и согреться, Эрагон вытянул руку и сказал: "Стенр рейза".
Камень послушно устроился на ладони.
***
- Муртаг, - обратился седобородый старик, тяжело опирающийся на кривую палку, к молодому мужчине с каштановыми кудрями до плеч. Тот окинул старика внимательным взглядом.
- Что-то случилось?
- Кантос, - выдохнул старик и устало приземлился в большое кресло рядом с камином.
- Меня выследили? - напряжённо спросил Муртаг, отходя от окна и усаживаясь напротив.
- Нет, можешь не волноваться. Пока ты в моём доме, то в полной безопасности.
- Тогда что тебя так встревожило?
Старик бросил на собеседника пристальный взгляд из-под кустистых бровей.
- Восстание в Кантосе было подавлено.
- Вот как, - процедил Муртаг, - и кто же это сделал? Тарок? Гашз?
- Ваш брат, - припечатал старик.
Муртаг скрипнул зубами, однако удивлённым он не выглядел.
- Я никогда ему не доверял. Эрагон всегда был слишком непредсказуемым. Невозможно было понять, что у него на уме. Поэтому я и не стал предупреждать его о своих намерениях.
- Он же ваш брат, - негромко сказал старик. - Неужели нельзя было как-то повлиять на него? Развеять заблуждения и показать правильный путь?
- Я даже не знал, в чём именно заключаются его заблуждения, - пожал плечами Муртаг и откинулся на спинку кресла. - Он говорил о политике, убийствах и погоде с одинаковым равнодушием. Такой же, как и вся столичная знать: замороженная рыба, не считающая слуг за людей и купающаяся в роскоши, доставшейся по наследству. Идеальный мальчик, продолжающий дело отца, будущий верный помощник нашему безумному королю. Я абсолютно уверен, что убивал невинных жителей Кантоса он с тем же безразличием, с каким фехтовал со мной на занятиях.
Воцарилось недолгое молчание, изредка прерываемое сухим кашлем старика.
- Я слышал, что Гальбаторикс куда-то отправил своих раззаков, - наконец сказал Муртаг. - В какую-то глушь близ Спайна. С чего бы это?
- Кто знает? - пожал плечами друг.
- Значит, я сам это выясню. Хватит злоупотреблять твоим гостеприимством.
- И куда ты подашься? Гальбаторикс тебя из-под земли достанет.
- Не достанет, - Муртаг криво усмехнулся. - А если и сумеет меня поймать, то очень об этом пожалеет.
- Дело твое, - вздохнул старик. - Кто я такой, чтобы переубеждать тебя. Но, пожалуйста, будь осторожен.
Солнце позолотило верхушки деревьев, когда Муртаг покинул дом своего давнего друга и направился по следам раззаков.
Верный конь, названный Торнаком, в честь погибшего учителя, нёс его без устали на северо-восток, к Спайну. Этот горный хребет был овеян многими легендами, большинство из которых имели несчастливый конец. О том, что именно могло так привлечь там Гальбаторикса, чтобы он отправил за этим не самых последних своих слуг, оставалось только догадываться.
Настигнуть раззаков удалось рядом с забытым всеми богами маленьким поселением в долине Паланкар.
Карвахолл встретил его ночной тишиной, изредка нарушаемой тоскливым воем собак.
Появляться ясным днём Муртаг не решился, так как понимал, что люди, живущие здесь, знают едва ли не всё друг о друге, и посторонний привлечёт много ненужного внимания. К тому же, неизвестно, как отнесутся жители к незваному гостю после столь пристального внимания со стороны раззаков. Вряд ли выйдут навстречу с распростёртыми объятиями. Могут и вилы из сарая достать.
Муртаг быстро миновал хуторок, направляясь к дому на окраине. Вчера тот словно взорвался изнутри: это весь день обсуждали. Он подозревал, что без посильной помощи раззаков тут не обошлось. Дом, как ему удалось выяснить, принадлежал ничем не примечательной семье. Чем она могла помешать королю? Муртаг приблизился к развалинам и внимательно их осмотрел. Не узнать стиль раззаков было сложно. Он нахмурился: "Всё это очень странно".
Неожиданно его внимание привлекло какое-то движение, и Муртаг поспешил притаиться за ближайшим деревом. Раздался чей-то сдавленный крик и громкие ругательства. Надо было полагать, что это вернулся сын убитого Гэрроу. Говорили, что тот ушёл на заработки и ещё не знает о несчастье.
На первый взгляд, в истории этой семьи не было ничего интересного. Отец жил один, сын надумал жениться на богатой (по местным меркам) девушке и отправился работать. За это не убивают. Значит, должно быть что-то ещё. Какая-то важная деталь, из-за которой проклятые людоеды сорвались с насиженного места и отправились на охоту по указанию самого короля.
- Будь ты проклят, Спайн! Будь проклят этот камень! - донёсся до Муртага возглас сына Гэрроу. Молодой человек бросился по дороге на хутор, видимо, желая узнать, что же произошло за время его отсутствия. А Муртаг, привалившись к древесному столу, дыханием согревал озябшие руки и раздумывал над услышанным.
"Камень, найденный в Спайне. Настолько важный для Гальбаторикса, что тот отправил за ним раззаков. Явно не простой булыжник. Это интересно, надо будет расспросить этого человека", - пробормотал он вслух, смотря вслед убегающему крестьянину.
В тесных стенах крестьянского дома Муртаг чувствовал себя довольно неуютно. Решение представиться путешественником, надеющимся на ночлег, далось ему с трудом. Но вил крестьяне всё же не достали, вопреки его опасениям. Видимо потому, что на раззака он был не похож.
Роран (так звали крестьянина) сидел в самом углу, невидящим взглядом буравя стену. Рядом с ним вилась рыжая девица, пытаясь как-то поддержать, но пока тщетно. Сын хозяина дома Олбрих бухнул на стол кружки с элем, но Роран его словно не заметил, полностью погрузившись в своё горе. Муртаг передёрнул плечами и некстати вспомнил себя, только что узнавшего о гибели отца. В тот момент он не почувствовал ничего. Да и в последующие дни тоже.
- Это я виноват, - неожиданно пробормотал Роран.
Муртаг взглянул на него с сочувствием.
- Не нужно было ничего забирать из Спайна. Какой же я глупец...
Муртаг навострил уши. Похоже, сейчас он получит ответы на свои вопросы.
- И дёрнули же меня шейды взять этот камень! - глухо прорычал Роран и в сердцах саданул кулаком по столу, так, что кружки подпрыгнули.
- Что за камень? Опиши его, - подался вперёд Муртаг.
- Большой, синий и гладкий, словно огромный сапфир. Я надеялся его продать и запастись на зиму, - крестьянин махнул рукой и тоскливо вздохнул.
- Он ещё у тебя?
- А тебе что за дело? - наконец насторожился Роран.
- Если это то, о чём я думаю, то все, кто здесь живут в большой опасности.
Роран побледнел и бросил быстрый взгляд на рыжую девицу.
- Ладно, - нехотя буркнул он, поднимаясь и беря с пола дорожную сумку.
Они вышли во двор, укрывшись от посторонних глаз за покосившейся стеной сарая. Быстро оглянувшись по сторонам, Роран раскрыл сумку. Тусклый огонёк горящей лучины весело заиграл на гладких блестящих боках гигантского драгоценного камня. Муртаг выругался.
- Ты знаешь, что это такое, - Роран скорее утверждал, чем спрашивал.
- Это не просто опасность, - процедил сквозь зубы Муртаг. - Это смертный приговор.
- Тогда я его уничтожу! - лицо Рорана горело решимостью. Он бросился в дом и вернулся с молотом, размахнулся и ударил по камню.
- Скорее уничтожат тебя, - Муртаг мрачно наблюдал, как крестьянин, ругаясь, потирает руку. От удара пострадала исключительно она, на камне не осталось и царапинки.
"Представляю, что подумал о нас бедный дракон", - усмехнулся про себя Муртаг, покачав головой. Ему уже доводилось видеть два подобных "камня": рубиновый и изумрудный. Гальбаторикс тогда приводил его в сокровищницу и говорил, что ждёт, что сын Морзана пойдёт по стопам своего отца и станет достойным Всадником. Но не сложилось.
- Его нужно увезти как можно дальше отсюда, если ты не хочешь, чтобы раззаки вернулись снова и закончили своё дело. Это не просто камень. Это - драконье яйцо. В мире их всего три осталось. Два хранятся в королевской сокровищнице, и Гальбаторикс сделает всё, чтобы к ним вернулось и третье, украденное несколько лет назад, скорее всего варденами. И покарает всех, кто так или иначе причастен к пропаже. И даже не причастен. Чтобы неповадно было.
- Значит, эти твари убили отца всё-таки из-за меня, - обречённо подытожил Роран. - Не следовало приносить его сюда. Но как оно вообще оказалось в Спайне?
Муртаг пожал плечами.
- Этот вопрос не ко мне.
Повисла напряжённая тишина.
- Ты прав, мне нужно уходить, - крестьянин сжал кулаки. - И увести за собой этих тварей. Нельзя допустить, чтобы пострадали невинные люди.
- И что ты будешь делать потом, - поинтересовался Муртаг, - кода раззаки нагонят тебя?
- Мстить.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:08 | Message # 10 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 3. Развеянные грёзы
Арья позволила себе изогнуть кончики губ в полуулыбке. Гленвинг смеялся слишком заразительно, сверкая белоснежными ровными зубами. Фаолин, напротив, смотрел на веселящихся друзей неодобрительно, изредка хмуря тонкие брови. Тени от костра причудливо свивались в змеиный клубок. Ночи становились холоднее, согревающие заклинания помогали в пути, но на редких привалах пожирающие сухие ветки огненные языки позволяли пополнять силы, которые и без того таяли от применения бесчисленных маскировочных и защитных чар. Небольшую полянку, на которой эльфы расположились, надёжно укрывал от чужих глаз и ушей магический купол. Именно поэтому они и вели себя так беззаботно. Сутки напролёт, проведённые в постоянном напряжении требовали иногда кратких мгновений отдыха.
- Можете ли вы хоть на миг расстаться со своим, без всякого сомнения, великолепным головным убором, о Фаолин водхр? - лицо Гленвинга было бесстрастным, но в глазах так и плясали смешинки.
Фаолин и не подумал снимать золочённый шлем, лишь крепче стиснул в руках копьё и с ещё большим вниманием принялся всматриваться в окружающий их густой лес, который люди бы назвали непроходимым.
Невольно его тревога передалась и Арье, которая, вмиг посерьезнев, мысленно "прощупала" всю поляну, но среди всего многообразия кишевшей на ней жизни, враждебных мыслей не почувствовала.
На ногу эльфийки заползла пузатая зелёная гусеница и замерла с гордым видом покорительницы вершин. И хотя Арья никогда не питала отвращения к животным, она внезапно ощутила прилив брезгливости. По спине побежали мурашки.
Арья посмотрела на своих спутников и попыталась украдкой спихнуть гусеницу, но увидела обращённые на неё пристальные взгляды эльфов и сделала вид, что просто поправляет выбившийся из-под ремешка непокорный чёрный локон. Шлёп. На плечо упала вторая гусеница и уютно свернулась на нём клубочком.
Арья вздрогнула.
Фаолин и Гленвинг продолжали непрерывно смотреть на неё. Что-то во всём их облике было неприятное, необычное, чего раньше не замечалось никогда. Эльфийка вгляделась в бесстрастные красивые лица своих верных помощников и давних друзей, пытаясь уловить ускользающую от её внимания неправильную деталь. От этого здорово отвлекали гусеницы, сползающиеся на неё, словно перепутав с большим листом.
Гленвинг улыбнулся, и из его рта вылезла ещё одна гусеница, красная от крови. Под кожей эльфа извивались ещё сотни, и по ней шли волны, как по одеялу, под которое забрались поиграть котята. Глаз Фаолина выпал из глазницы. Под ним недовольно закопошились ещё две твари.
Морок!
Арья судорожно выставила щит в своём сознании, не позволяя шейду манипулировать воспоминаниями. Вот только скольжение маленьких личинок по телу не прекратилось. Они продолжали ползать по ней и в реальности, дожидаясь команды хозяина. Скри-скри, скри-скра, скри-скри.
Дарза что-то сказал, но эльфийка не расслышала - мир вокруг растворился в приступе боли.
Она стиснула зубы, чувствуя копошение в своём теле и замирая от ужаса. Ещё одна фраза, которую не получается разобрать и боль немного отступает. Гусеницы, как дрессированные, расползаются в разные стороны, переставая пожирать её плоть. Дарза тихо смеётся. Это одна из его любимых забав. Карие глаза меняют цвет на багровый, как и всегда, когда он радуется и злится. В не зависимости от того, какую из этих эмоций он испытывает, Арью не ждёт ничего хорошего. Так и есть. Шейд лениво ласкает пальцами кнут, оценивающе окидывает взглядом обнажённую кожу, словно ища наименее пострадавший её участки. Не находит ни одного. Пожимает плечами и наносит удар прямо по загноившейся ране.
Арья мечтает перенестись в какое-нибудь другое место. Куда угодно, лишь бы как можно дальше отсюда. Пытаясь найти укрытие в своем разуме, она представляет себе прекрасные подвесные сады. Почти чувствует благоуханье цветов и слышит весёлый щебет птиц в высоких кронах, вместо сладковатого запаха крови и неутомимой пляски хлыста.
Израненная спина горит от боли. Перед глазами Арьи расплываются разноцветные пятна.
Она искусала губы в кровь, чтобы не радовать палача своими криками, но с каждым новым ударом становится всё сложнее сдерживать тихие мучительные стоны. Кнут безжалостно жалит, и удержаться от унизительной мольбы всё сложнее.
Пожалуй, единственной причиной, по которой она до сих пор не просила пощады, было лишь чёткое осознание факта – её не пощадят.
Когда он вновь выпустил на неё мерзких плотоядных тварей, противных самой природе, Арья провалилась в объятия темноты.
Очнулась она быстро. Ей никогда не позволяли оставаться в блаженном забытье слишком долго.
Первым, что она ощутила, была, нет, не боль, которая преследовала её по пятам уже несколько месяцев, не отставая ни на шаг. Измученное тело обволакивала благословенная прохлада. Чьи-то холодные руки нежно касались её кожи, исцеляя страшные раны, даруя ни с чем не сравнимое блаженство. Арье казалось, что ещё никто и никогда не был к ней так мягок, не прикасался так бережно.
Неужели Фаолину всё же удалось спастись? Раньше он выбирался из любой передряги, когда казалось, что всё потерянно. Удача всегда бежала по его следам, как верный пёс бежит за человеком, иногда отдаляясь, но неизменно возвращаясь вновь. Быть может, дорогой друг не забыл её? Не побоялся прийти? Спасти?
Арья с трудом приоткрыла глаза. Веки отяжелели, словно на них положили камни. Шейд оскалил острые зубы в довольной усмешке, прерывая действие исцеляющего заклинания. Боль вернулась внезапно, накрыла с головой, точно подкравшаяся со спины волна, погребая и хороня под собой. Но гораздо сильней боли было разочарование, сдавившее грудь и запершившее в горле. За ней никто не придёт. Её никто не спасёт. Как наивна была эта надежда.
Шейд небрежно махнул рукой, и два молчаливых стражника подняли эльфийку и вновь прицепили за скованные руки к крюку, свисающему с потолка.
***
Роран спешился и тоскливо обвёл взглядом фермы вблизи Теринсфорда. Здесь располагалась мельница Демптона, на которой он работал, окрылённый надеждой счастливой жизни и предстоявшей в скором времени свадьбой с возлюбленной Катриной. Тогда он ещё думал, что худшее, что может быть в его жизни - это гнев мясника Слоана. А теперь отец мёртв, дом разрушен, Карвахоллу грозит опасность и Катрина, наверное, утеряна для него навсегда. Он с тоской вспомнил медь её волос, блестящую в лучах солнца, мягкую улыбку на губах и искорки в глазах, которые появлялись, когда она смотрела на него.
- Тут стоять воспрещается! - тёплый образ улыбающейся Катрины исчез, сменяясь грязным типом, ошивающимся на мосту. Роран скривился и бросил на горе-стража холодный взгляд. Тот сразу сник.
- А, это опять вы, - залебезил он, - а я вас сразу-то и не признал...
Не желая более слушать лопотание недоумка, которого они с Балдором и Олбрихом в своё время изрядно помяли, пребывая в плохом расположении духа, Роран пошёл вперёд.
- Ты его знаешь? - озадаченно спросил Муртаг, переводя взгляд со "стража моста" на мрачного крестьянина. Торнак послушно брёл следом.
- Скорее он меня знает слишком хорошо, - хмыкнул Роран.
В поисках гостиницы, пусть даже самой захудалой, они бродили довольно долго. Теринсфорд представлял собой хаотичное нагромождение домов, несуразные хибарки находились рядом с богатыми особняками, и хотя Роран долго здесь работал, он так и не научился хотя бы сносно ориентироваться.
- Здесь покупали лошадь для моего брата, - неожиданно произнёс Муртаг.
Роран бросил взгляд на распахнутую дверь сарая, за которой виднелись два ряда стойл.
- Твой брат живёт в Теринсфорде?
- Мой брат получает то, что хочет. А он хотел, что бы его лошадь не уступала моей. Он бы этого Сноуфайра из-под земли выкопал, не то, что из Теринсфорда.
Роран покосился на своего попутчика, с удивлением отмечая неприязненную гримасу на его обычно невозмутимом лице. Потом перевёл взгляд на великолепного пепельно-серого жеребца. Никто в Карвахолле не мог похвастаться таким же, да и в Теринсфорде он ни у кого не видел лошади, которая могла бы сравниться с Торнаком. Роран уже хотел поинтересоваться у Муртага, кто такой его брат, что может себе позволить всё, что ни пожелает, но буквально почувствовал исходящее от попутчика раздражение и промолчал.
Гостиница была маленькой, кровать кишела клопами, и Роран совсем не выспался этой ночью. Ему снился отец, обвиняющий его в своей смерти и грозящий страшными карами. Он проснулся в холодном поту и так и не смог сомкнуть глаз. Муртаг тоже поднялся рано и в дорогу они отправились засветло.
Рорану раньше никогда не доводилось столько времени проводить в седле. За дни, прошедшие со смерти Гэрроу, он успел стереть себе всё, что только можно и теперь мужественно стискивал зубы, с тоской мечтая о привале. Муртаг, казалось, не чувствовал никаких затруднений и держался верхом так, будто родился в седле, порой вызывая у крестьянина приступы дикой зависти, когда задница начинала болеть особенно невыносимо.
Раззаки по-прежнему существенно их опережали, и нагнать их в ближайшее время не представлялось возможным.
- Долго ещё до ближайшего города? - наконец не вытерпел Роран.
- До Язуака рукой подать, - задумчиво произнёс Муртаг. - Но я не думаю, что заезжать туда - хорошая идея.
- Это ещё почему? - окрысился уставший Роран.
- Возможно, в твоём Карвахолле об этом и не слышали, но большинству жителей Империи прекрасно известно об участившихся нападениях ургалов. Эти твари мигрируют по направлению к пустыне Хадарак, уж не знаю, по какой причине. Может, в конец замёрзли в своих набедренных повязках на севере, кто их разберёт. И пусть бы себе грелись, да только вот по пути они грабят и сжигают все поселения, что встретят. Солдаты Гальбаторикса мрут, как мухи. В рекруты забирают зелёных мальчишек.
- И при чём здесь Язуак? - нетерпеливо перебил его Роран, грезивший о кровати и горячем ужине.
- В прошлой стычке там полегло много защитников, - уклончиво ответил Муртаг. - А новых взять не откуда.
- И что с того?
- Боюсь, что Язуака больше не существует, - сухо отозвался Муртаг. - Думаю, лучше направляться сразу к Тирму, его взять не так-то просто. И советую внимательно смотреть по сторонам.
Роран нахмурился. Кто такой этот Муртаг? Откуда он вообще взялся? Как он узнал столько об имперской армии и продвижениях ургалов? И, наконец, почему он вообще помогает ему?
Роран украдкой протянул руку к седельной сумке и коснулся блестящего бока драконьего яйца (если это и вправду было именно оно), перевёл взгляд на спину ехавшего впереди попутчика.
И можно ли ему верить?
***
Арья задержала дыхание. Просто не дышать. Потерпеть совсем немного и всё закончится. Она не предаст свой народ. Оправдает знак доверия, который позволила себе вытатуировать на плече. Больше никакой боли, никаких пыток. Только темнота. Лёгкие горят огнём. Ещё чуть-чуть. Как же хочется вздохнуть. Нельзя. Терпеть. Нет!
Арья судорожно схватила воздух ртом. По щекам потекли слёзы. Она снова не смогла. Не справилась. Тяжело дыша, эльфийка в бессильном отчаянии ударила кулаком в стену. По костяшкам потекла кровь, но что значит эта рана по сравнению со всем остальным, чему её подвергали?
Арья прикрыла глаза. Скоро её бросят в ноги Гальбаториксу и тогда... Что тогда? У неё почти не осталось сил, ни душевных, ни физических. Шейд об этом позаботился. Яды ослабили её, слова родного языка потеряли всякое значение, превратившись в бессмысленный набор звуков, магия отказывалась подчиняться. Голова раскалывалась от постоянных попыток прочесть сознание. Щиты ещё держались, но вряд ли они создадут достойную преграду для самого могущественного человека в Алагейзии. Она не может даже умереть. Что бы Арья ни делала, шейд неизменно возвращал её к жизни. Сколько времени она так балансирует на грани? Сколько времени слышит голос Фаолина, который зовёт её с собой? Но как бы она не оглядывалась, кругом были лишь серые стены камеры. Она пыталась разбить о них голову и не раз. Но, увы, эльфы слишком выносливы. В эти моменты Арья жалела, что не родилась человеком. Тогда она давно бы уже была мертва.
Дверь со скрипом отворилась. Но вместо тюремщика, кормившего её безвкусной похлёбкой, в камеру ворвались гогочущие стражники.
- Смазливая сучка! - потрепал эльфийку по щеке один из них.
Совсем ещё мальчишка, ему едва ли исполнилось восемнадцать. Эльфята в таком возрасте ещё держатся за материнскую руку. Вот только глаза этого человека не детски-невинные, а похотливые и жадные.
- Да, мордашка у неё что надо.
- И сиськи ничего, только уж больно она потрёпанная.
Арья поняла, что звуки окружающего мира неожиданно смазались в неразборчивый шум. В глазах потемнело от гнева. Вскинув голову и гордо распрямив истерзанные плечи, она с ненавистью атаковала сознание тех, кто посмел приблизиться к ней без надёжной магической защиты. Обезопасить себя не счёл нужным ни один из стражников. Они за это поплатились. Людские маги не просто так никогда не рисковали проникать в сознание эльфа. Даже жадные до магических тайн Двойники не посмели подвергнуть её мысли проверке. Арья в своём теперешнем состоянии мало что могла противопоставить шейду. Но свести с ума человека сумеет даже самый слабый эльф.
Их вопли пролились бальзамом на её душу. Эти человеческие щенки больше никогда не посмеют даже думать о том, чтобы быть с женщиной.
Арья внезапно почувствовала почти смертельную усталость и сползла на влажную от крови лежанку. Сильный удар в живот вновь вышвырнул в спасительную тьму её сознание.
***
Роран тревожно вслушивался в тишину ночи. После предупреждения Муртага, подкрадывающиеся ургалы мерещились ему в каждом шорохе и каждой тени. Как многого он не знал, живя на отшибе в маленьком хуторе. Последний раз они видели ургала в своих краях давным-давно. И его рога чудно украсили таверну Морна.
Придвинув к себе седельную сумку, Роран вновь достал драконье яйцо. Оно пустило под откос всю его жизнь, но, тем не менее, продолжало манить к себе неразгаданной тайной.
Ему доводилось слышать о Всадниках, правда, совсем немного. В основном, это были лишь детские сказки, в которые невозможно поверить. Но вот она, сказка, лежит в его руках. Роран бы не отказался от возможности стать легендарным всадником. Это было бы справедливой платой за все те беды, что принес ему этот "камень".
- Тебе стоит отдохнуть. Завтра нам предстоит долгий путь, - раздался негромкий голос Муртага.
- Почему ты мне помогаешь? – задал Роран давно мучающий его вопрос.
Муртаг приподнялся и облокотился о ствол поваленного дерева.
- У меня есть свои счёты к Империи. Я буду рад, если ты сумеешь передать яйцо дракона варденам, - он усмехнулся. – А уж они-то как обрадуются.
- Ты хочешь вступить в их ряды?
- Нет. Да даже если бы и хотел, меня бы всё равно не приняли.
- Почему же? Ты сделал что-то плохое?
- Нет. Но у меня очень интересные родственные связи, - Муртаг криво усмехнулся.
- Но ты не обязан отвечать за проступки твоих родственников! – возмутился Роран.
- Но к ответу меня призовут, - Муртаг пожал плечами.
- И куда ты собираешься податься, если не к варденам?
- В Сурду, наверное.
Муртаг улёгся, положив дорожную сумку себе под голову и укрывшись плащом, давая понять, что разговор окончен. Роран решил последовать его примеру. Перед тем как заснуть, он долго смотрел на огромный сапфир, ожидая сам не зная чего.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с)
Post edited by Гаррсиу - Вторник, 12.05.2015, 01:10 | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:11 | Message # 11 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 4. Капкан для охотника
- Шевелись, мальчишка, я не могу тратить своё драгоценное время на одного тебя! - раздражённо выкрикнул Тарок, делая опасный выпад.
Эрагон вёртко уклонился и взмахнул мечом, контратакуя. Клинки со звоном скрестились. Бок внезапно пронзила острая боль, ноги подкосились, и юноша упал на колени, удивлённо смотря, как на белой рубашке распускается кровавый цветок.
Тарок, бросил на него презрительный взгляд и вложил в ножны тонкий стилет, уколом которого вывел из строя своего ученика. Не произнеся ни слова, он повернулся и ушёл прочь из тренировочного зала, оставив Эрагона на попечение дежурящего целителя. Тот поспешил оказать помощь молодому господину.
Эрагону стоило значительных усилий сдержать рвущиеся с языка ругательства. За несколько дней занятий он успел возненавидеть учителя всем сердцем. Не проходило ни одного урока, чтобы тот не оставил своему подопечному если не смертельную, то уж точно очень опасную рану, вне зависимости от того, занимались они фехтованием или этикетом. Этикет тоже может быть весьма опасен, особенно если сосредоточившись на обращении со столовыми приборами, не успеваешь вовремя заметить и опознать добавленный в пищу яд. А уж с ядами Тарок обращался просто виртуозно для столь нескладного и неповоротливого с виду человека.
"Ставлю золотой, что в большинстве смертей от отравления виноват именно он, и вряд ли кто-либо заподозрит его в причастности к ним. Яд - оружие женщины, не похож этот грубоватый вояка с простоватым лицом на искусного отравителя и любителя интриг".
Вытерпев неприятную процедуру исцеления, Эрагон взмахом руки отослал целителя и заперся в своих комнатах.
Упав на кровать, он устало сгорбился и обхватил себя за плечи руками.
"Почему Гальбаторикс не поручил этому сумасшедшему Тароку разорение Кантоса? Уверен, он с радостью бы взялся за это дело. Какой же я дурак! Решил принять вину на себя, чтоб не страдали другие! Как благородно! Да многие подручные короля не отказались бы пролить реки крови и безнаказанно поубивать людей! Тогда почему я согласился? Испугался, что Гальбаторикс казнит меня? Но ведь во время сражения я тысячу раз мог погибнуть, но поджилки у меня не тряслись. Как я дошёл до подобного решения, ведь перед тем, как согласиться, думал о том, как хорошо было бы сбежать с Муртагом и воевать на одной стороне с ним против Гальбаторикса"?
Ему неожиданно вспомнилась та ночь, когда впервые удалось использовать магию. Он тогда долго таращился на обыкновенный камень, как на явившееся божество. Вспомнил то ощущение холода, которое его сковало, когда произнёс заклинание. Точно такое же чувство охватило его и в тронном зале, Гальбаторикс ещё так пристально смотрел на него. Эрагон вздрогнул и закусил губу.
"Не может быть! Король проник в мой разум и внушил, что мне нужно соглашаться. Но зачем, во имя Гунтеры?!"
Юноша почувствовал, что его всего трясёт, как в лихорадке. Всю жизнь он мечтал добиться признания брата. Быть таким же, как Муртаг: сильным, решительным, сдержанным. Старательно учился, тянулся вслед за ним, чтобы брат перестал смотреть на него, как на пустое место. Эрагон слишком переоценил свои способности закрывать мысли. Гальбаторикс вывернул наизнанку его душу и увидел, что младший сын Морзана готов побежать вслед за старшим. И это ему не понравилось.
"Муртаг теперь и смотреть на меня не захочет. После того, как я совершил все эти мерзости, он никогда не признает меня. Мне некуда бежать. Вот чего Гальбаторикс хотел добиться. Чтобы я служил ему по своей воле. Потому что после разорения Кантоса у меня нет другого пути", - Эрагон с усталой обречённостью посмотрел на устилающий пол ковёр. - "Вардены убьют меня, стоит только заявиться к ним на порог. И жители Сурды будут не прочь надеть мою голову на пику, ведь ни для кого не секрет, что они во всём поддерживают варденов. Да и Муртаг совершит справедливое возмездие и убьёт меня безо всякого сожаления. А этот Тарок наверняка послан мне в наказание за одну только мысль о предательстве короля. Поэтому и пытает меня каждый день, под прикрытием занятий. Впредь буду умнее. Спасибо за бесценный урок, Ваше Величество".
Эрагон медленно поднялся с кровати. Взял с полки одну из книг о магии и полностью сосредоточился на её изучении. Сейчас он совершенно беспомощен против Гальбаторикса. Но однажды... Однажды тот заплатит ему за всё.
***
Тирм показался Рорану просто огромным. Муртаг лишь ухмылялся над его удивлением. Вместе с заявлениями о брате, который получает всё, что ни захочет, это смотрелось весьма подозрительно, и Роран в очередной раз задумался о том, не допускает ли он большую ошибку, доверяя этому человеку. Может, он какой-нибудь знатный лорд из Урубаена, который решил выслужиться перед своим королём и привести ничего не подозревающего крестьянина прямо в ловушку?
Это предположение показалось Рорану очень правдоподобным, и почти весь день он провёл как на иголках, не сводя с Муртага глаз. Однако тот вёл себя, как ни в чём н бывало, и к вечеру Роран немного успокоился.
Отдохнув после долгой дороги, они вновь начали собираться в путь. Муртаг ушёл закупать провизию, а Роран в ожидании остался бесцельно бродить по улице, рассматривая разнообразные лавочки.
Его терзали весьма противоречивые чувства. С одной стороны, Рорана раздражал тот факт, что след раззаков они безвозвратно потеряли, а это значило, что отец, возможно, так и останется неотмщённым. Однако временами проскальзывала в его голове позорная мыслишка: "А может быть, оно и к лучшему"? Смотря правде в глаза, что он мог противопоставить этим раззакам при встрече? Крестьянин, который оружия в руках никогда не держал. Пелена гнева немного спала с глаз, и теперь Роран мог весьма ясно оценивать свои шансы на победу. И шансы эти были далеки от желаемых.
Мельком бросив взгляд на всякие шарлатанские безделушки, находившиеся в одной из лавочек, Роран попытался было что-нибудь рассмотреть в хрустальном шаре, но потерпев поражение, бросил это занятие.
Муртаг уже дожидался его в конце улицы, и Роран поспешил за ним.
Впереди предстоял долгий путь до Драс-Леоны. Пейзаж не отличался разнообразием. Медленно текло время, ускоряя свой бег с заходом солнца. Они уже давно не дежурили ночью. Роран слишком уставал за день, проведённый в седле, а Муртаг не мог постоянно дежурить без смены. Сперва Муртаг ворчал на такую беспечность, но время шло, след раззаков затерялся, ничего не происходило, и он смирился со сложившейся ситуацией.
Ночь вступала в свои права, огромный глаз луны скучающе обозревал землю. Роран спешился и стал готовиться ко сну. Ему показалось, что где-то вдалеке мелькнула какая-то тень, наверное, птичья. Роран даже потянулся за самодельным луком, с которым был вынужден охотиться в злополучном Спайне, но потом махнул рукой и достал из сумки уже готовую еду. Внезапно что-то тяжёлое ударило его по голове, в глазах потемнело, и он рухнул наземь, рассыпая провизию в грязь.
Когда Роран очнулся, то почувствовал, что его руки связаны за спиной. Он попытался избавиться от пут, но те держали крепко.
- Только пос-с-смотри, кто к нам попалс-с-ся. Гальбаторикс-с-с будет очень доволен, дас-с, - раздался шипящий голос откуда-то слева, и Роран с ужасом увидел кошмарных существ в чёрных балахонах.
«Так вот они какие, эти раззаки», - он со злой беспомощностью сжал кулаки. – «Не стоило всё-таки верить Муртагу!»
Его не смутило, что Муртаг был в точности таком же положении, что и он, связанный и совершенно не похожий на коварного обманщика, заманившего свою жертву в ловушку.
Раззаки бесцеремонно потрошили седельные сумки и быстро обнаружили то, что искали.
- Вотс-с оно! – воскликнул тот, что повыше, вынимая драконье яйцо.
Второй довольно зашипел.
- Король наградитс-с нас-с, - раззак щёлкнул клювом и внимательно посмотрел в сторону Муртага. – Придётс-ся его тащ-щить с с-собой. А этого, - Роран вздрогнул, почувствовав что внимание пленителей обратилось к нему, - тоже?
- Давай прос-сто убьём его и с-съедим, а королю с-скажем, что тот погиб в схватке.
Ужас сковал Рорана. Он отчаянно задёргался в путах, но безрезультатно. Раззаки довольно расхохотались.
- А этот не с-скажет? - один из них кивнул на Муртага.
- Не с-скажет, - щёлкнул клювом второй.
И раззаки решительно двинулись в сторону Рорана.
***
Эрагон вновь шёл по коридорам королевского дворца. Тарок неотступно следовал за ним.
Юношу терзало неприятное предчувствие. В конце концов, ни один из его визитов к королю не увенчался ничем положительным. Вот и сейчас под ложечкой неприятно ёкало, хотя он изо всех сил и старался не подавать виду.
Двери в тронный зал распахнулись, и Эрагон вновь почувствовал себя маленьким беспомощным насекомым, беспомощно трепыхающимся в поисках выхода. Выход был совсем близко, и, одновременно, недосягаемо далеко. Глубоко вздохнув, он уверенно выпрямился, старательно закрыл своё сознание, сосредоточившись на созерцании пола, и направился к трону.
Помимо него, в зале находились ещё четверо человек. Эрагон понял, что ошибся, когда подошёл достаточно близко, чтобы различить мерзкие клювы раззаков. Он не видел их никогда раньше, но узнал по изображениям в свитках. Раззаки стояли по обоим сторонам от коленопреклонённого пленника. Его Величество поднялся с трона и взял у одного из своих слуг какой-то предмет, завёрнутый в тряпицу.
- Мы отобрали его у крес-стьянина. А тот нашёл яйцо в С-спайне.
- Значит, Спайн. Эльфийка очень хотела, что бы мы его не нашли. Но от вас ничего не скроется, верно? – Гальбаторикс довольно усмехнулся. – Эрагон, подойди сюда!
Юноша вздрогнул, разозлился на свой испуг и решительно приблизился к королю.
- Возьми это, - мягко сказал Гальбаторикс, протягивая ему свёрток, словно новорождённого ребёнка.
Эрагон бережно принял его, ещё не до конца понимая, чего от него ожидают. Король выжидающе смотрел, и Эрагон осторожно развернул тряпки. В его руках оказался камень, похожий на гигантский сапфир, переливающийся всеми оттенками синего. Дыхание перехватило. Он понял, что это. Эрагон держал в руках одно из трёх драконьих яиц, то самое, что некогда было украдено из королевской сокровищницы.
- Оставь его у себя, - тонко улыбнулся Гальбаторикс, вновь усаживаясь на троне. Это награда за твою верную службу. Вы, - король кивнул в сторону замерших раззаков, - тоже получите своё. Я щедро оцениваю помощь моих верных соратников, и, - король сурово взглянул на пленника, - сурово караю тех, кто посмел меня предать.
Эрагон бросил взгляд на коленопреклонённого человека и с удивлением узнал в нём Муртага. Его лицо было залито кровью, одежда потрепалась и волосы спутались, брат затравленным волком смотрел на Гальбаторикса. Эрагон подавил печальный вздох. В глубине души он всё же надеялся, что брату удастся благополучно скрываться и дальше. Но это, разумеется, было невозможно.
- Уведите его, - лениво махнул рукой король, и раззаки подняли Муртага на ноги и потащили прочь. Когда они покинули зал, Гальбаторикс повернулся к Эрагону.
- Я рассчитываю, что ты не посрамишь память своего отца, - негромко сказал король, и Эрагон прекрасно понял, что тот имел ввиду.
Гальбаторикс явно рассчитывал, что он станет Всадником.
- Я не подведу Вас, Ваше Величество, - почтительно поклонился Эрагон.
- Можешь идти.
Эрагон вышел из зала в смятенных чувствах, прижимая к себе свёрток. Тарок встретил его на входе и, не говоря ни слова, пошёл следом.
Юноша долго поглаживал гладкий камень, словно котёнка, перед тем, как уснуть. Он старался не думать о том, что произойдёт, если дракон посчитает его недостойным и не вылупится.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:13 | Message # 12 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 5. Душевная связь
Эрагон внимательно осматривал содержимое оружейной. Не простой - королевской. Увиденное действительно впечатляло. Помимо обычных мечей, изготовленных самыми лучшими человеческими мастерами, особенно выделялись невероятной красоты творения, созданные представителями других рас. Эрагон старательно удерживал себя от детского желания открыть рот от изумления. Он в жизни никогда не видел, чтобы оружие сияло, словно самоцветы. Юноша с благоговением взял в руки ближайший к нему клинок с коротким и широким лезвием, по цвету напоминающим раухтопаз. Несколько мгновений Эрагон всматривался в него, дымчатый кварц колдовал и манил, не позволяя отвести от себя взор. Очнувшись, юноша вернул меч обратно в ножны. Как не прекрасно было это оружие, в бою не до рассматривания красот, тут нужно чувствовать меч как продолжение собственной руки. И Эрагон решительно принялся перебирать предоставленные ему клинки, пробуя ими фехтовать, благо места было предостаточно. Те, которые изготавливали люди, он даже не рассматривал, как возможный вариант. Король ясно сказал - выбрать себе меч, достойный Всадника. Раньше, во времена существования Ордена, для каждого Всадника эльфы ковали свой единственный и неповторимый клинок, подходящий лишь ему и повторяющий цвет чешуи его дракона. Теперь же Орден пал, эльфы скрылись под сенью Дю Вельденвардена, и оружие Эрагону придётся выбирать из военных трофеев. Впрочем, Гальбаторикс не терял надежды возглавить новый, возрождённый Орден, и Эрагону была отведена в этом значимая роль. Ведь именно он стал первым Всадником через многие годы после их уничтожения. А его дракон - единственная оставшаяся в живых самка, способная породить новых драконов и вернуть гигантских ящеров в Алагейзию.
Эрагон отложил в сторону очередной клинок и с улыбкой обернулся на шум за своей спиной. Маленький дракончик цвета сапфира, забавно фыркая, обнюхивал уроненный кинжал. Покачав головой, юноша поспешил поднять опасную вещь, пока его питомец не поранился, после чего вернулся к осмотру оружия. Следующий меч неожиданно удобно лёг в ладонь. Эрагон сделал пару пробных выпадов и довольно прищёлкнул языком. Идеально. Этот клинок был похож на тот, которым он сражался во время подавления восстания. Память услужливо подбросила яркую картинку-воспоминание: его рука, сжимающая оружие, кровь, стекающая по лезвию, мёртвое тело женщины и её так и не родившийся малыш. Эрагон зажмурился и усилием воли выбросил прочь это видение, и оно затаилось в глубине его памяти.
- Его имя Андлат, - раздался негромкий бархатный голос, и юноша, вздрогнув, поднял взгляд на своего короля. Гальбаторикс доброжелательно улыбался, но глаза его оставались по-прежнему непроницаемо-чёрными. - Прежний хозяин этого меча не прославился ничем выдающимся и умер, так и не накормив его кровью. Зачем было называть клинок Смертью, если не способен совершить им убийство? Но теперь он попал в надёжные руки и сумеет оправдать своё имя, не правда ли? - вкрадчиво произнёс король, лениво облокотившись на столик с украшенными всевозможными драгоценностями ножами. Чёрные кудри, достигающие плеч, перехватывала золотым обручем корона, но одна из прядей выбилась и перечеркнула хищное лицо Гальбаторикса, точно шрам. У Эрагона возникло нестерпимое желание нанести на её месте шрам настоящий, но он быстро отогнал эту мысль и с преувеличенным интересом принялся рассматривать Андлат. Лезвие меча было светло-голубым, точно скованное льдом, а рукоять украшало несколько сапфиров, сверкающих в свете трепещущих свеч, как и чешуя его драконихи. Последняя прижалась к ноге Эрагона, словно испуганный щенок и пристально смотрела на Гальбаторикса бусинками глаз, а юноша буквально чувствовал её опасение к человеку, стоящему перед ними. Впрочем, вряд ли во всей Алагейзии сыщется разумное существо, которое не боялось бы короля.
- Я благодарю Вас за оказанную мне милость, Ваше Величество, - учтиво склонился Эрагон, - я почту за честь сражаться во имя Вас этим мечом.
Гальбаторикс ответил снисходительным кивком.
Дракониха требовательно потянула Эрагона за штанину, и Всадник поднял её на руки и усадил на своё плечо. Гальбаторикс задумчиво проследил за ней взглядом, и у Эрагона промелькнуло нехорошее подозрение, что у короля есть сегодня какие-то ещё планы на его счёт. Он весь подобрался, ожидая от Гальбаторикса какого-то жуткого приказа, связанного с ним и его драконом. Однако тот, похоже, решил оставить свои намерения, какими бы они ни были, до следующего раза. Не говоря ни слова, король покинул оружейную так же внезапно, как и появился в ней, и Эрагон едва удержал вздох облегчения.
С тех пор, как дракониха выбрала его своим Всадником, юношу не покидало странное чувство, будто его сознание больше не принадлежит лишь ему одному. Все его мысли, радости и горести разделяет другое живое существо, и это было действительно страшно, потому что теперь Эрагону приходилось не только держать лицо, чтобы не обнажить перед кем-нибудь ненароком постыдные тайны своей души, но и даже мысли свои держать в узде не только в присутствии короля, а постоянно, одеваясь ли, читая или готовясь ко сну. Это здорово его выматывало. Однако Эрагон утешал себя тем, что это может послужить неплохой тренировкой. Уж если он сумеет что-то скрыть от того, с кем делит на двоих одно сознание, то и подавно убережёт свои слабости от других, и больше не попадётся в ловушку Гальбаторикса так легко. Теперь тому, кто захочет застать его врасплох, придётся очень потрудиться.
- Вернёмся домой, - он с улыбкой погладил дракониху по маленькой треугольной мордочке. - Нам ещё нужно выбрать тебе имя. В прошлый раз мы так и не нашли компромисса. Ты точно уверена, что не хочешь, чтобы я звал тебя Миримель?
Эрагон почувствовал в своём сознании нахлынувшую волну возмущения, и едва заметно улыбнулся.
- Хорошо-хорошо, я понял. Пойду, перерою библиотеку. Посмотрим, какие ещё драконы оставили свой след на страницах истории.
Эрагон решительно вложил Андлат в сделанные специально под него ножны и покинул оружейную, стараясь не обращать внимания на следующего за ним тенью Тарока и оставляя попытки подсчитать количество убитых Всадников - мечей эльфийской работы у короля было очень, очень много.
Вот, например, Офелия, - спустя половину дня без энтузиазма предлагал Эрагон свернувшейся клубочком на кровати драконихе, - вместе со своим Всадником сразила Инготхолда, которого не удавалось победить до этого никому.
"Нет".
- А как тебе Ленора? Была известна исполнением в небе немыслимых трюков, а сравниться с ней в скорости полёта не мог никто.
"Нет".
Эрагон со вздохом перелистнул страницу.
- А, может, Сапфира? - вдруг, криво усмехнувшись, спросил Эрагон, отрываясь от пожелтевших от времени страниц и чувствуя какой-то странный шальной азарт. - Её Всадник убил моего отца.
"Да".
Эрагон прикрыл глаза.
- Как пожелаешь, - он поёжился, смотря в синие глаза с вертикальными зрачками, ясные и холодные, как небо морозной зимой.
Сцепив руки за спиной, Эрагон поднялся из-за стола и прошёлся по комнате. Потом приблизился к окну и задумчиво уставился вдаль.
- Интересно, как там сейчас Муртаг, - тихо произнёс юноша вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. - Король был зол на него, очень зол. А это ничем хорошим не может обернуться по определению.
Эрагон рассеянно побарабанил пальцами по подоконнику и отвернулся, задёрнув окно шторами. Комнату окутал полумрак.
- Гаржзла, - прошептал Эрагон, и на его ладони зажегся крошечный шарик из чистого света.
Юноша трепетно побаюкал его в руках и счастливо улыбнулся. С тех пор, как он стал Всадником, магия поддавалась ему всё легче. Раньше такое заклинание Эрагону было не по силам. Он подкинул светящийся магический шарик, и тот завис в воздухе на уровне носа. Юноша фыркнул, и шарик отскочил в сторону и смешно закружился по комнате, словно большая непоседливая муха.
Сапфира философски наблюдала за забавами своего Всадника, растянувшись на подушках. Хрупкие крылья изящно сложены, острый коготок вспарывает наволочку и выпускает перья.
Вдоволь поразвлёкшись, Эрагон взял книгу с заклинаниями и зашуршал страницами, в надежде найти что-нибудь интересное и не особенно сложное. И если с первым проблем не было, так как магия казалась ему увлекательной во всех своих проявлениях, то вот со вторым... Морзан не имел привычки тратить время на чтение и засорять свою библиотеку книгами, и их у него было совсем немного, только действительно очень важные. Большая часть этих старинных трактатов была для Эрагона переводом письменных принадлежностей на непонятные закорючки. И хотя он понимал, что эти самые "закорючки" наверняка несут в себе какой-то смысл, пользы в них всё равно пока не видел. Большинство же книг и свитков на полках в его личных комнатах были скуплены у разных торговцев, и поэтому среди них встречались откровенно шарлатанские вирши, которые даже ургальский шаман за колдовство не примет.
Быстро пробежав глазами по неровным строчкам одного из таких творений, юноша усмехнулся и покачал головой.
- Что за несуразица! Разве может Всадник видеть глазами дракона? Это же нелепо. Как вообще можно смотреть чужими глазами? Выковырять свои и на их место впихнуть новые? Да даже если бы это и впрямь было возможно, то почему об этом пишет обычный маг? Откуда ему знать, ведь у него же нет дракона.
Эрагон насмешливо фыркнул.
- Ну и что он же он предлагает наивным читателям? Так... расслабиться, закрыть глаза, сосредоточиться на дыхании...
Юноша внимательно прочитал советы неизвестного мага, отложил книгу в сторону и старательно последовал инструкциям. Под прикрытыми веками словно лёгкий холодок пробежал. Более никаких изменений Эрагон не почувствовал. До тех пор, пока не открыл глаза.
Мир словно заледенел, поражая всевозможными оттенками синего. Зрение заострилось, так, что можно было разглядеть каждую царапинку на мебели, каждую пылинку на подоконнике. Голова закружилась от непривычно насыщенной картинки, Эрагон ошарашенно хватал воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Словно закрывал глаза он, находясь в одном мире, а когда открыл, очутился в совсем другом. Сказочно прекрасном, невероятно ярком, более реальном, чем предыдущий. Эрагон потрясённо посмотрел на Сапфиру. Маленькая дракониха гипнотизировала его своими невозможными синими глазами, и этот взгляд, казалось, проникал ему в самую душу. В сознании отчётливо ощущалась чья-то снисходительная усмешка. И хотя драконы, по представлениям Эрагона, не могли усмехаться, как люди, принадлежать она могла только этому поразительному созданию, казавшемуся сейчас живым воплощением самой магии на земле.
- Как можно, - тихо прошептал юноша, - как можно было их погубить? Истребить, уничтожить, хладнокровно и безжалостно всех до единого... - Эрагон судорожно сжал кулаки, только теперь представляя истинный размах преступлений, совершённых Гальбаториксом ради создания Империи.
А ведь помогал ему в этом Морзан, отец Эрагона. Раньше юноша искренне полагал, что драконы были кем-то вроде кошек. Есть они - хорошо, нет - тоже не страшно. Но теперь... Теперь ему пришлось резко пересмотреть свои взгляды. Одно дело - безмозглое животное, совсем другое - разумная раса, ни в чём не уступающая человеку и даже превосходящая его. Да и кошки ведь тоже бывают необычные. Есть ведь и коты-оборотни, например.
Юноша неожиданно ощутил жгучий стыд за то, что совершал его отец.
Эрагон потряс головой, и связь разорвалась, мир снова лишился цветов, размазался, словно на только что законченное полотно художника вылили ведро воды. Невыносимо острое чувство потери сдавило грудь. Эрагон вновь попытался вернуть былое восприятие мира, но на этот раз затея не увенчалась успехом. И сколько бы он не повторял про себя советы, данные магом, чтобы вновь смотреть глазами дракона, ничего не выходило. Книга, оскорбившись на недоверие к ней, приоткрыла завесу своих тайн, а потом оставила растерянным и ошарашенным, вновь надёжно закрывшись на все замки.Эрагон долго ещё не мог уснуть, ворочался на кровати, вновь и вновь вспоминая пережитое. Магия вытеснила из памяти кровавые образы восстания, и те временно перестали преследовать его. Теперь Эрагона вовсю занимало сделанное открытие. И покоя оно лишало также надёжно, как и мучившие до этого кошмары. Задремать ему удалось лишь под утро, и на очередное занятие с Тароком он шёл с обречённостью приговорённого к смертной казни, то и дело, зевая и потирая глаза, пока никто не видел.
- Неверный захват, - с порога неприязненно гаркнул Тарок. - О какой дуэли может идти речь, если ты до сих пор не научился правильно держать меч!
Эрагон стиснул зубы и перехватил рукоять чуть ниже, костеря про себя учителя на разные лады. Его придирки уже стояли юноше костью поперёк горла.
- Это тебе не крестьян потрошить, тут нужно умение, а самое главное, желание это умение приобрести. Не будь таким самонадеянным. В следующий раз Его Величество может отправить тебя в настоящий бой! Смотри не упади без чувств от страха при виде кулла. Нижняя стойка! Я сказал стойка, а ты раскорячился, как девка, собравшаяся помочиться. Позор на мои седины. Сколько времени учу, а всё бестолку.
Эрагон медленно и глубоко вздохнул, прогоняя гнев, и сосредоточился на поединке. Но как бы он не старался, Тарок только ругался, брызгая слюной. Наконец, он мощным ударом выбил меч из рук юноши и с плохо скрываемым удовольствием нанёс ему глубокую рану от плеча до ребра. Эрагон осел на пол, прикусив губу от боли. Лекарь направился было к нему, но Тарок вдруг остановил его взмахом руки.
- А ну поднимайся, щенок. Получил царапину и хвост поджал? Подбирай свою игрушку, - он пренебрежительно пнул Андлат к Эрагону, - и продолжим эту свистопляску, по ошибке названную уроками фехтования.
Юноша безропотно подобрал меч и с трудом, но всё же поднялся на ноги. Перед глазами у Эрагона всё расплывалось, ноги дрожали, а бок обжигало болью, однако юноша понимал, что спорить с разозлённым Тароком бесполезно.
Меч со свистом рассёк воздух, и Эрагон парировал удар едва ли не чудом. Но на этом везение его вновь покинуло, и спустя несколько болезненных синяков и ссадин, он вновь оказался на полу с переполненным кровью ртом и ещё одной глубокой раной в живот.
- Вставай, хватит изображать мешок с дерьмом! - Тарок пнул Эрагона по колену, и тот вновь заставил себя подняться.
На этот раз он продержался ещё меньше, без сил растянувшись после первого же удара. Единственное, чего юноше сейчас хотелось - это чтобы его оставили в покое.
- Сражайся, как мужчина!
Остаток урока смазался в памяти Эрагона. Он помнил, как терпеливо поднимался и падал с очередной раной, для того чтобы подняться снова. Тарок же просто избивал его, не встречая более ни малейшего сопротивления, так как сил у Эрагона почти не оставалось.
Очнулся он уже в кровати с заботливо подлеченными и перебинтованными ранами. Тело болело, во рту словно кошки нагадили. Тяжело вздохнув, юноша положил прохладную ладонь на пылающий лоб.
- И чего он так на меня сегодня взъелся, - мрачно вопросил он в потолок. - Какая муха его укусила?
Что-то коснулось его руки, и Эрагон с улыбкой погладил Сапфиру по блестящей чешуе. Дракониха выглядела явно чем-то рассерженной. Хвост метался из стороны в сторону, как у разозлённой кошки. Её негодование передавалось и Эрагону.
- Ну что ты, моя хорошая, - тихонько прошептал он, пытаясь успокоить Сапфиру. - Не злись, что я не выполнил обещание и не погулял с тобой по саду. Я сегодня не в лучшей форме.
В ответ его окатило новой волной гнева. Возведя глаза к потолку, Эрагон откинул одеяло и поднялся с кровати, сдавленно застонав от боли во всём теле. Всё-таки Тарок хорошо постарался, отделал его, как повар отбивную.
- Будет тебе прогулка, - проворчал Эрагон, жадно припадая к кувшину с водой, оставленному на столе.
"Эрагон".
- Сейчас-сейчас, - юноша распахнул шкаф и критически его осмотрел, выбирая одежду максимально удобную и свободную.
"Эрагон"!
- Что? - он устало обернулся и посмотрел на дракониху, рассеянно ероша волосы.
"Я злюсь не на тебя".
Эрагон удивлённо моргнул и сел за стол. Сапфира скалила маленькие, но острые зубки, сверкая холодными синими глазами.
"Она что, беспокоится за меня?"
Это было… неожиданно. Но приятно.
Юноша покачал головой и задумчиво повертел в руках лежащую рядом с ним на столе книгу, ту самую, что так взволновала его вчера. Полистал её. Неизвестный маг писал про единство душ, про магическую силу, которая передаётся от дракона Всаднику, про чудеса, на которые способны эльфы.
"Откуда он знает всё это? Всадники сгинули много лет назад, а эльфы укрылись в своих лесах, многие уже сейчас искренне полагают, что все они не более, чем красивые легенды, а ведь книга явно написана совсем недавно".
Эрагон с улыбкой посмотрел на маленькое, но уже грозное создание, забравшее в безраздельное пользование его подушку.
- Но скоро... скоро Всадники вернутся, - он зажмурился, а потом вновь посмотрел на мир синими глазами с вертикальными зрачками, такими же, как у Сапфиры.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:15 | Message # 13 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 6. Воспоминания Гальбаторикса
Гальбаторикс критически осмотрел невзрачные, потускневшие от времени таблички. Он уже перепробовал все известные заклинания обнаружения информации, перевёл огромное количество настоек и провёл несколько опаснейших ритуалов, но те упорно не желали расставаться со своей тайной. С тяжким вздохом король отложил расшифровку до лучших времён, поднялся из-за стола, за которым провёл уже бесчисленное множество дней, и подошёл к окну.
"Мда, что-то я не так рассчитал, что-то где-то пропустил, какое досадное поражение ".
В комнате было невыносимо душно, и распахнутое окно не приносило никакого облегчения. Гальбаторикс взгромоздился на подоконник, бесцеремонно потеснив горшок с геранью. На улице стояло, что называется, затишье перед бурей. Ветра не было. Небо потемнело. Совсем как тогда...
"... - Эй, глядите! Здесь можно переночевать! - раздался звонкий задорный крик.
Юный Гальбаторикс, прищурившись, обернулся. Вдалеке оживлённо махала руками почти незаметная фигурка Всадника, чей синий дракон так удачно сливался с небом, что с первого раза было крайне трудно обнаружить его месторасположение.
- Неужели нашёл очередное болото, Брайн? А может, набитый под завязку костями грот? Какое живописное место для лагеря ты подобрал нам на этот раз? Нет, после пещеры Шрргнов меня мало что удивит, но всё же? - ехидно прокомментировал усиленный магией голос справа. Коричневый дракон его обладателя издалека очень походил на обожравшуюся курицу, по какому-то недоразумению научившуюся летать.
- Неправда, Карн! Это замечательная полянка! - обиженно отозвался Брайн.
Гальбаторикс усмехнулся и лениво провёл пальцами по белому костяному гребню Ярнунвёска, сломанному во время поспешного тактического отступления из вышеупомянутой пещеры.
"Надеюсь, на этот раз обойдётся без потерь", - мысленно отозвался дракон и выдохнул облачко дыма. - "У Брайна просто талант нарываться на неприятности".
"Не ворчи как Враиль, поймавший пьяных новобранцев", - фыркнул Гальбаторикс. - Снижаемся! - уже вслух. - Но смотри у меня, Брайн!
- Я поражён, - лениво протянул Карн, слезая с дракона и придирчиво осматривая поляну, - и впрямь подходящее место для отдыха.
Гальбаторикс растянулся на траве рядом с Брайном, наблюдая, как толстяк неторопливо разводит костёр.
Ночь выдалась на удивление жаркой и душной. Одуряюще пахли какие-то невзрачные полевые цветы, распускающиеся только в темное время суток. Сгустившуюся над лагерем умиротворённую тишину изредка прерывали только пронзительные крики птиц, да и те вскоре затихли. Даже попутчики Гальбаторикса, в кои то веки, оставили свои вечные склоки и отдыхали от долгого путешествия в седле.
"Вот видишь, Ярнунвёск, мы уже так далеко продвинулись на север и не встретили ни одного, даже самого криворогого, ургала. А знаешь, почему? Правильно. Они боятся нас. Жалкие создания. Что они могут противопоставить объединённой силе магов и драконов? А Враиль просто параноик. Он специально запугивает всех, чтобы никто не вырвался из-под его тёплого крылышка. Не почувствовал пьянящий вкус свободы. Не осознал собственную власть. Ведь тогда он просто потеряет контроль над нами...- Гальбаторикс самодовольно усмехнулся.
"Гордец", - мягко отозвался Ярнунвёск и своим дыханием взъерошил и без того лохматые волосы своего Всадника. - "Спи. Завтра тебе понадобятся силы".
Гальбаторикс вскочил на ноги от громогласного рёва своего дракона. Ургалы напали внезапно. Рогатые уроды подрезали Ярнунвёску крылья, но, даже лишённый возможности летать, он всё равно оставался крайне опасным противником. Изрыгнув струю пламени, дракон испепелил подобравшихся слишком близко врагов, и дал время подготовиться своему Всаднику. Следующего ургала Гальбаторикс уже встречал во всеоружии, швырнув навстречу ему одним из семи убивающих заклятий. Второму перерезал горло мечом. Уклонился от дубины третьего, и, в ярости, насквозь его пронзил. Брайн и Карн ожесточённо отбивались рядом.
Во тьме вспыхивали языки пламени, опаляя наступающих со всех сторон ургалов. Их вопли, полные боли, были лучшей музыкой для ушей Гальбаторикса. Не сумев раздавить Всадников первым натиском, монстры замешкались и нерешительно отступили, и Гальбаторикс, торжествуя, даже позволил себе задуматься о возможности лёгкой победы. Эта мысль исчезла без следа, когда стало ясно, что отступили ургалы лишь затем, чтобы дождаться подкрепления. Куллов. И на смену радости пришла беспомощная ярость. Ибо улететь не было возможности. Как и отбиться от такого количества чудовищ. И осталось лишь как можно дороже продать свою жизнь.
Звон мечей. Руки дрожат. Пот заливает глаза. Сердце в груди колотится как сумасшедшее. Крик и смачное ругательство откуда-то справа. "Брайн. Ещё живой. Карну повезло меньше. Или больше - как знать? Ведь ему уже не приходится задыхаться от отчаяния. Биться на пороге своих сил и возможностей. Этот ленивый пузан выбыл почти в первые мгновенья испытания на прочность, как и его неповоротливый дракон, которому подрезали не только крылья, но и глотку".
Меч легко вспарывает живот ургалу, и монстр воет и отшатывается назад, одновременно пытаясь парировать следующий удар и удержать вываливающиеся внутренности. "Нет уж, голубчик. Следующий удар точно будет для тебя смертельным.
Воняет немилосердно. Хоть ртом дыши. Или каким-нибудь другим местом. А Карн, небось, наблюдает за бесплатным спектаклем, отвешивая скабрезные комментарии. Вполне в его духе. И ставит, кто дольше продержится. Да чего же они так визжат? Подумаешь, бок подпалён немного. Вот сейчас голову отрежем и совсем хорошо будет. А это ещё кто? Чья-то добрая душа уже успела тебе рога пообломать? А, нет. Это всего лишь Брайн. И как умудрился пробиться? Что-то кричит. Кажется, обещает больше никогда не выбирать места для разведения лагеря. И сдерживает своё обещание, падая с раскроенным черепом. Вот ведь тяжёлая рука у твари. Ничего, сейчас мы её отсечём и будет намного легче, правда? И вторую тоже. И ногу, на всякий случай. Интересно, Карн проспорил, или сделал правильный выбор и поставил на меня? Жуткий рёв. Дракон Брайна отправился вслед за своим Всадником".
Страшный удар кулла выбивает меч из утомлённых рук Гальбаторикса. Тот судорожно вскидывает правую кисть. Серебряная метка на ладони ярко вспыхивает, и магический луч насквозь пронзает врага. Гальбаторикс ждёт следующего, однако...
Однако нападения не следует. "Неужели всё"? Всадник расширившимися глазами изумлённо смотрит прямо перед собой, но из темноты не спешит вылезти очередная мерзкая рожа. Уже довольно светло, и сквозь сгустившиеся тучи можно увидеть упорно пытающийся пробиться тоненький солнечный лучик. Гроза миновала?
Земля содрогается от бьющегося в агонии громадного существа.
"Ярнунвёск"!
Гальбаторикс стремительно оборачивается и видит, как сгорает в огне последний кулл, и как бессильно валится от смертельной раны верный друг... последний.
Всадник кидается к нему, бережно подхватывает огромную чешуйчатую морду. Пытается вырвать из сердца дракона копьё и вылечить страшную рану. Если бы только у него было больше сил! Если бы он не был так изнурён сражением! Если бы он больше изучал лечебную магию, а не атакующие заклинания! Если бы не было проклятого Враиля с его проклятыми нравоучениями! Он бы смог! Он бы справился! Как справлялся всегда и со всем! Ну же! Ведь у него же просто не может не получиться! У кого угодно! У Карна и Брайна! У самого Враиля! Но только не у него!
"Гордец", - тихий шёпот угасающего сознания... И пустота. Словно вырвали кусок души. Но разве часть, отделённая от целого, способна на существование?
Лучик, так и не сумев пробиться, скрылся за тёмными тучами. Ветер завыл, точно бешеный зверь. Молния прорезала небо. Хлынул ледяной дождь, погребая под своей серой пеленой усеянную трупами поляну и Всадника, прижимающего к себе голову мёртвого дракона".
Гальбаторикс спрыгнул с подоконника и метнулся к полкам. Осторожно выхватил спрятанный между книг изящный флакон с тёмной жидкостью и щедро плеснул на непокорные таблички зелье, основанное на крови убитого дракона.
За окном полыхали молнии, и гремел гром. Пошёл дождь. На табличках проступили скрытые ранее символы.
"Даже после смерти ты всё равно продолжаешь помогать мне, Ярнунвёск", - сумасшедшая усмешка исказила лицо Гальбаторикса.
"Скоро я узнаю Имя всех имён, и тогда никто не посмеет бросать вызов моей власти. Ургалы уже заплатили. Теперь все они подчинены мне. Я слишком многое позволил варденам и эльфам, погрузившись в свои изыскания. Пора напомнить им, кто их повелитель. После затишья всегда следует буря, и никто не в силах её избежать..."
На улице бушевала гроза. В тронном зале тоскливо рычал Шрюкн, нагоняя страх на дворцовую прислугу.
Гальбаторикс тихо смеялся.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:16 | Message # 14 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 7. Смерть принцессы
Капля с тихим плеском падает в небольшую лужицу. Раз. Два. Три. Четыре. Ещё одна капля. Как долго это длится? Арья устала считать. Она всё время пыталась думать о чём-нибудь другом. О чём угодно. Но по какой-то причине постоянно возвращалась к счёту проклятых капель. Они падают равномерно, не сбиваясь с единого ритма. От монотонного плеска голова раскалывается так, словно над ней затеяли бой на мечах. Ещё одной мысленной проверки она просто не выдержит.
Сегодня щиты уже дали трещину, и пришлось придумывать ложные воспоминания. Они получились весьма сюрреалистическими из-за яда, которым ослабляли её магические силы, во всяком случае, на лице шейда читалось искреннее недоумение. Его сегодняшние старания объяснялись просто. Это был последний день. Завтра сюда лично явится узурпатор Гальбаторикс и тогда… о том, что произойдёт тогда, думать не хотелось.
Арья закашлялась кровью. Тёмно-красная жидкость залила подбородок, пятно на вороте рубашки расползлось ещё шире. Эльфийке не хотелось поворачивать раскалывающуюся от боли голову, чтобы сплюнуть кровь на пол.
Она не выдержала, не справилась. Арья протянула руку и коснулась самовольно сделанной татуировки на предплечье. Какое ребячество. Её народ награждал символом йове только достойнейших. И если этот дар получил Бром, а не она, следовало просто смирить свою гордыню. Острые ногти впились в окровавленную плоть. Дарза снимал кожу с её руки. Она окажет ему посильную помощь в этом нелёгком деле. Арья методично разодрала своё предплечье, не обращая внимание на боль, ставшую уже привычной спутницей её существования. Когда ладонь эльфийки безвольно свесилась с лежанки, по ней ручейками струилась кровь, а на месте символа уз доверия красовалась свежая рана.
Дверь заскрипела на заржавевших петлях, пройдясь раскалённым огнём по нервным окончаниям. Слишком быстро. Она ещё не готова. Арья устремила взор широко раскрытых глаз на низкий потолок, пытаясь удержаться от непреодолимой паники. Они не увидят её слабости. Ни за что.
Уверенные шаги человека, считающего себя полноправным хозяином мира; орлиный нос, пронзительные тёмные глаза, блеск золотой короны в чёрных волосах. Гальбаторикс. Сердце пропустило удар. Игры кончились. Дарза прислонился к стене напротив, сложив руки на груди. В глубине его бордовых глаз Арье почудилось лёгкое сожаление. Ещё бы, ведь теперь ему придётся искать новую жертву для своих забав, а они, в отличие от неё, ломаются быстро. Да и ей осталось уже совсем недолго.
- Дарза, я разочарован тобой, - раздался негромкий вкрадчивый голос, и по спине элифийки побежали мурашки. - Я был более высокого мнения о твоих способностях.
Шейд равнодушно пожал плечами. Создавалось ощущение, что недовольство самого могущественного человека в Алагейзии не имеет для него ни малейшего значения. Возможно, так оно и было. Приближать к себе подобное создание, всё равно, что посадить на цепь бешеную собаку. Ей невозможно управлять, хоть поводок и создаёт такое обманчивое впечатление. Никогда не знаешь, когда эта тварь тебя укусит. И какие потом будут последствия. Со стороны параноидального Гальбаторикса весьма и весьма опрометчиво. Интересно, что заставило его пойти на такой рискованный шаг? Или без Проклятых держать Империю в узде стало слишком сложно? Арья задумалась о том, что побудило Гальбаторикса искать себе таких ненадёжных слуг, и ограничился ли он только шейдом или привлёк кого-то ещё? Раззаки? Ургалы? Нет, последние однозначно нет, ведь всем известно, что именно они убили первого дракона Гальбаторикса, из-за чего тот и сошёл с ума.
- Вот мы и встретились с тобой, Арья Дрётнингу, - мягко произнёс король, усаживаясь рядом с её лежанкой, и все попытки эльфийки думать о чём-нибудь посторонннем, а не о предстоящем испытании, потерпели крах. - Довольно долго ты была для меня как заноза в заднице. Пришлось найти время и лично нанести тебе визит. Но, я полагаю, теперь мы разрешим все наши недопонимания? - с ленцой произнёс он. - Мне нужны ответы на мои вопросы, тебе - лечение и покой. Думаю, чем быстрее мы начнём, тем раньше удовлетворим наши желания, - он тонко улыбнулся, и Арье нестерпимо захотелось плюнуть ему в лицо и стереть эту мерзкую ухмылочку. Остановило её только понимание, что плевок не долетит до лица короля и попадёт ей на рубашку. Это было бы позорно.
- Дарза, ты всё, что мог, уже сделал. Иди, займи себя чем-нибудь ещё, оставь нас наедине, - король небрежно махнул рукой.
Шейд молча развернулся и убрался прочь из камеры.
И вот теперь Арье стало по-настоящему страшно.
Эльфийка поднялась с лежанки, расправила плечи и с вызовом посмотрела на Гальбаторикса.
- Похвальная выдержка, принцесса, - король цепко ухватил её за подбородок.
Чёрные глаза, колючие и холодные, неожиданно словно заполнили собой всё пространство, стали затягивать в себя, как два жутких водоворота, из которых не выбраться, не спастись. Арья отчаянно сопротивлялась гипнотической мощи этого взгляда, но силы были не равны. Эльфийка почувствовала, как острая мысленная атака пронзает её разум, прокалывая слабый барьер, а душа беззащитно обнажается перед Гальбаториксом, открывая самые потаённые стремления, мечты и надежды.
- Нет, - шепчет она, прикусывая нижнюю губу, впивается ногтями в ладони, пытаясь болью возвратить себя к реальности, но тщетно. Король слишком силён. Его магия отличается от любой другой, что встречалась Арье ранее, даже у самых уважаемых эльфийских мастеров. Перед внутренним взором проносятся картины тайных умений её народа, бережно оберегаемых тысячелетиями. Гальбаторикс просматривает их небрежно, как мелочь, недостойную внимания. А Арья чувствует, как рёв чуждых голосов с невообразимой тоской и болью раздирает её изнутри. Чьи это крики? Кто молит о пощаде? Кто воет от ненависти? Арья не знает. Возможно, это мысли тех, кого погубило это чудовище в человеческом обличье, издевающееся сейчас над её сознанием, и, после смерти, отголоски её мыслей присоединятся к этому печальному хору.
"Королева-мать холодна и величественна, но глаза её полны тепла и любви, которые Арья видела так редко. Имиладрис просит свою дочь не рисковать напрасно и жить вместе с ней в Дю Вельденвардене, защищённой от всех невзгод и напастей. Через несколько мгновений будут сказаны слова, навсегда рассорившие королеву и принцессу Эллесмеры".
Арья рвётся изо всех сил, но хватка Гальбаторикса крепка.
"Блёдхгарм певуче тянет длинное заклинание, совершая настоящее чудо, даже по эльфийским меркам".
Принцесса стонет и пытается ударить короля, но тот с лёгкостью подавляет её попытки сопротивления.
"Испуганное ржание лошадей, чёрные стрелы, выпущенные ургалами, хищный оскал шейда, тело Фаолина, огонь, яйцо дракона, прижатое к груди".
- Нет! - Арья спускает на Гальбаторикса всех своих мысленных сторожей. Атакует, вкладывая в этот выпад всю свою ненависть, отчаяние и боль.
Напор чужих мыслей ослабевает, крики становятся тише.
"Ургалы... он действительно заключил союз с ургалами. Как она раньше не понимала. Проклятый яд. Это всё из-за него. Невозможно сосредоточиться. Когда она в последний раз принимала нектар Тюнивора? Ургалы служат Дарзе, а тот, в свою очередь, Гальбаториксу. Это же очевидно. Но как он забыл им смерть своего дракона?"
- Всё просто, моя дорогая, - Арья вздрагивает и вновь встречется взглядом с Гальбаториксом. - Они мне полезны. Ты тоже можешь быть полезна. Я буду милостив, прощу твоё упрямство. Мне важно, чтобы ты подчинилась по собственному желанию. Открой свой разум.
- Никогда! - хрипло выдыхает Арья.
- Но что ты можешь противопоставить мне? Ты полностью исчерпала все свои возможности. Эта атака была последней. Подчинись.
Эльфийка обречённо закрывает глаза. Она действительно больше ничего не может сделать. Гальбаторикс уже прочёл большую часть её воспоминаний, но, очевидно, всё ещё не нашёл то, ради чего явился. И для того, чтобы это что-то узнать, ему необходимо её содействие. И, что самое ужасное, совсем скоро он его, скорее всего, получит.
"Нет. Никогда."
Арья тихо смеётся. Ей действительно нечего терять. Она всё равно, рано или поздно, склонится перед ним. Но, чтобы он в её памяти не искал - найдено это не будет. Она не может убить себя. Не может более защищать свой разум. Но одного Гальбаторикс не учёл. Человеческого мага можно заставить забыть при помощи зелий слова древнего языка, но не эльфа. Это её родной язык! Магия в её крови с рождения! Она не в силах применить какое бы то ни было сложное заклятие, но...
- Манин, - едва слышно, одними губами, - эйтха.
В эти слова Арья вкладывает всё.
Мир расплывается, и она летит куда-то вниз, вдыхая тонкий аромат лилий и наслаждаясь последними лучами солнца, которые освещают сады Дворца Тиалдари по-особенному чарующе. Фаолин с улыбкой протягивает ей руку и зовёт с собой вступить на тонкую золотистую дорожку, уводящую в бесконечную даль.
- Виол помнурия илиан, - эльф ерошит ей волосы, и Арья смотрит на него, не в силах отвести взгляд.
А потом солнце заходит, и всё заволакивает тьма, оставляя её совершенно одну.
Примечания:
Манин – память,
эйтха – иди, уходи,
виол помнурия илиан – мне на счастье.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:18 | Message # 15 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 8. Мудрый совет
Эрагон, широко зевая и не открывая глаз, добрёл до таза для умывания и с мученическим стоном окатил лицо холодной водой. Не помогло. Сон никак не желал уходить. Сняв со спинки стула полотенце, юноша принялся ожесточённо тереть лицо. "Это потому, что тебе необходимо нормально выспаться. Когда ты в последний раз чувствовал себя полностью отдохнувшим?" - упрекнула его Сапфира. Эрагон замер на мгновенье, вспоминая, а потом удвоил усилия. Наконец он скомкал полотенце и бросил его на сиденье. Отразившаяся в зеркале физиономия, была, откровенно говоря, весьма и весьма далека от совершенства. Кое-как пригладив встопорщившиеся кудри, Эрагон открыл шкаф с одеждой. Вывалившаяся оттуда на него рубашка выглядела так, что в голову невольно закрадывались весьма яркие, но отнюдь не поэтичные предположения того, где же этот предмет гардероба успел побывать. "И куда только смотрят слуги?" - мрачно вопросил Всадник, усаживаясь на стул, не удосужившись убрать с него полотенце. Даже пальцем шевелить лишний раз не хотелось. "Ты сам приказал никому не заходить сюда в твоё отсутствие, а отсутствуешь ты постоянно, падая на кровать полутрупом почти перед рассветом, а с первыми лучами солнца снова уходишь, - Сапфира осуждающе покосилась на него, - так больше не может продолжаться". "Знаю", - Эрагон зарылся пальцами в волосы, сводя на нет предыдущие усилия по приведению их в приемлемый вид. - "Но что я могу поделать? Тарок лютует. То ему не так, это ему не эдак", - глаза предательски слипались, и юноша попытался открыть их пальцами. Сапфира наблюдала за его действиями с изрядной долей скептицизма. "От того, что у тебя почти не остаётся времени на отдых, лучше твои умения не станут", - мудро заметила она. "Зато целитель, наверняка, скоро станет мастером своего дела, где ещё ему бы встретилось такое количество интересных случаев", - фыркнул Эрагон и попытался обнадёживающе улыбнуться. - "Всё будет хорошо, справлюсь как-нибудь". Вышло не убедительно. "Тарок действует по приказу короля. Гальбаторикс хочет от тебя чего-то добиться. И чем раньше мы поймём, что ему нужно, тем скорее это прекратится", - прищурилась Сапфира. "Но у меня совсем нет времени", - сокрушённо покачал головой Эрагон и поднялся. "Я пойду, а то опять достанется за опоздание". Дверь хлопнула, закрывшись за Всадником, и дракониха осталась одна. Впрочем, одиночество её длилось не долго. Эрагон вернулся с выражением откровенной растерянности на лице.
-Кажется, боги услышали нашу молитву, - пробормотал он.
"Что случилось?" - встревожилась Сапфира. "Тарока срочно вызвали куда-то, его не будет до завтрашнего дня", - Эрагон задумался. "А тебе не кажется это странным?" "Да, пожалуй. Особенно если учесть, что произошло это почти сразу же после того, как мы предположили, что королю что-то от нас требуется. Знаешь, иногда у меня такое ощущение, будто он следит за каждой нашей мыслью вне зависимости от того, как далеко мы находимся". Сапфира выдохнула клуб едкого дыма, спрыгнула на пол и подцепила когтями дверь, намереваясь идти за своим Всадником в библиотеку: "В любом случае, полученную передышку нужно использовать с толком".
- Ага, - рассеянно протянул Всадник и завалился обратно на кровать.
"Эрагон!"
К середине дня наконец-то отдохнувший юноша бодро перебирал свитки в бывшем отцовском кабинете.
- Смотри, что я нашёл, Сапфира! - оживлённо жестикулируя, воскликнул он. Дракониха с любопытством на него посмотрела.
- Как изменить облик свой, блёклый и невыразительный, или сокровенные тайны пресветлых эльфийских заклинателей, благородных и блистательных, - с выражением зачитал Эрагон привлёкшую его внимание главу и лукаво покосился на Сапфиру. Та возмущённо фыркнула: "Ты только зря теряешь время на всякие глупости".
- Нет-нет, ты послушай, - сдерживая улыбку, юноша принял пафосную позу и торжественно изрёк, - ... радуйся о ликом невзрачный, но духом яркий, что отныне известно тебе будет, как то, что внутри у тебя сокрыто видимым сделать, чтобы прозрели слепцы, познав истинную суть твою, и чтобы девы прекрасные взор свой не отвращали, в равнодушии своём ранящем, а трепетали сердца их...
"Умоляю, избавь меня от этого", - раздражённо отозвалась дракониха, но Эрагон лишь отмахнулся и вытащил откуда-то из недр заинтересовавшего его опуса закладку.
- О, как интересно. Чего только не найдёшь у отца в личной библиотеке. Говорят, Морзан был красив. Теперь понятно, почему.
Протяжный мысленный стон послужил ему ответом.
- Я только хотел повеселиться, - Эрагон отложил свиток в сторону и обречённо посмотрел на полки с книгами. Они перерыли почти всё, но так и не нашли ничего, что могло бы помочь сладить с Тароком. Заклинания либо были очень сложны и требовали больших затрат энергии, которой у юноши не было, либо не приносили никакой пользы. "Попытаем счастья в большой зале?" - Сапфира не отчаивалась, так как время ещё пока оставалось. "А что нам ещё делать?" - Эрагон спустился в большую замковую библиотеку и до вечера обитал в ней. Впрочем, ничего обнадёживающего он так и не обнаружил.
Утро следующего дня и возвращение Тарока неотвратимо наступило. "По крайней мере, выглядишь ты уже лучше, я говорила, что тебе нужно просто как следует поспать", - вздохнув, проводила его Сапфира.
Криво усмехнувшись, Эрагон взял в руки меч и вошёл в тренировочный зал. Лекарь уже сидел в углу и перебирал какие-то травы. Эрагон почувствовал, что начинает злиться. Весь этот цирк уже сидел у него в печенках. Бегство Муртага с учителем, восстание в Кантосе, вылупление Сапфиры, учёба, превратившаяся в пытку. Какой-то безумный водоворот, в который закрутилась его прежняя спокойная и размеренная жизнь, где не было места ничему новому. Решительно вытащив меч из ножен, Эрагон отсалютовал Тароку и сразу бросился в атаку. "К раззакам заклинания. Он сумеет победить и так".
"Как твои успехи?" - коварно поинтересовалась Сапфира, укладывая свою острую мордочку на кровать печально изучающего потолок Эрагона."Так же, как и всегда", - меланхолично отозвался тот. "Не грусти, мой дорогой брат, просто твой учитель давно расправил свои крылья, а ты только вылупился, и ещё учишься летать", - кончик хвоста драконихи изящно обвил столбик кровати. Даже не верилось, что взрослые драконы могут с лёгкостью выдирать им из земли деревья. "Я знаю, мне всего шестнадцать, но я должен сделать хоть что-нибудь. Мне надоело, что меня раз за разом втаптывают в пол", - Эрагон резко взмахнул перевязанной рукой и зашипел от боли. "Ненависть застилает твой взор. Ты никогда раньше не позволял себе показывать свои эмоции посторонним, даже мне. И сейчас продолжаешь иногда закрываться от меня, зато не стесняясь, демонстрируешь своему Тароку всё, что о нём думаешь. Ты должен понимать, что я принимаю тебя таким, какой ты есть, а он сделает всё, чтобы использовать любую замеченную слабость. Подумай над этим", - и Сапфира, забавно цокая коготками по полу, вышла из покоев, оставив Эрагона злиться от собственного бессилия наедине с самим собой.
Впрочем, гнев вскоре прошёл, оставив после себя уже привычную усталость. Эрагон сел на кровати, обхватив себя за плечи. В надежде обрести уверенность и спокойствие, юноша прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Потом вновь осмотрел комнату и слабо улыбнулся. Драконье зрение даже самое невзрачное на вид делало неописуемо прекрасным. Клинок, сиротливо притулившийся на лавке, притянул к себе взгляд. Скинув одеяло, Эрагон ступил босыми ступнями на пол и взялся за рукоять меча. Тот показался удивительно лёгким, и юноша проделал несколько пробных выпадов, чередуя между собой разные стойки и отрабатывая атаки и защиты, свойственные каждой из них. Получалось неплохо, как будто даже лучше, чем обычно. Проще, быстрее. Он незаметно для себя увлёкся. Раньше фехтование было для него необходимостью. Юноша усердно тренировался для того чтобы его умения оценили учитель и брат, потом чтобы защитить себя от нападок Тарока. Но никогда ещё он не фехтовал просто так, из любви к искусству. Когда слова, что меч, это продолжение твоей руки, перестают быть просто словами. Когда зрение подмечает каждую деталь. Когда рука не норовит опуститься от слишком тяжёлой ноши. Когда любимому делу отдаёшься целиком и полностью. Эрагон перекинул клинок из одной руки в другую, делая внезапный выпад левой, описав плавную дугу, нанёс невидимому противнику рубящий удар. Ещё серия коротких ударов. Незримый враг отступает, отчаянно защищаясь. Быстрое круговое расцепление, переходящее в атаку, ну что вы, это же для неумелых новичков. Контратаковать. Да! Эрагон замер, тяжело дыша. Кажется, теперь он понял, что нужно делать. Сапфира была абсолютно права. Не стоит тратить все силы на то, чтобы постоянно скрывать от нее свои мысли. С ней он может позволить себе то, что непозволительно ни с кем другим. Она не предаст, будет с ним не сморя ни на что, и каким бы он ни был. Нужно перестать волноваться о том, что она подумает о нём, Эрагоне, а сосредоточиться на действительно важном. Пусть он юн, но он Всадник, а Тарок, в конце-концов, всего лишь человек. Он не владеет магией, хоть и имеет от неё некую защиту. Наверняка Гальбаторикс постарался, чтобы Эрагон в своей ненависти не зашёл слишком далеко. Но магию можно обратить по разному. Эрагон впервые почувствовал какое-то странное предвкушение предстоящего урока. Вложив меч в ножны, он вернулся в постель, закутался в одеяло и уснул.
Такие роскошные покои могут быть только в королевском дворце. На богатой перине сидит девушка, обхватив свои колени руками, словно в поисках защиты. Длинные и густые кудри, тёмные, как беззвёздная ночь, укрывают её тело подобно плащу. Эрагон хочет окликнуть её, но не слышит своего голоса. Однако таинственная незнакомка чувствует его присутствие и поднимает голову, и юноша видит её лицо. Оно прекрасно, словно его слепил гениальнейший скульптор, потому что природа не в силах подарить человеку такое совершенство, эти тонкие брови вразлёт, тёмно-зелёные колдовские раскосые глаза, чувственные губы, округлый подбородок. Эрагон смотрит, не в силах отвести взор. Их взгляды встречаются, и у юноши замирает сердце. Всего лишь миг, и девушка вновь опускает голову и утыкается лицом в колени.
Эрагон потягивается и поднимается с кровати. Сон оставил после себя необычные, но приятные ощущения. Он полон сил и готов на совершение подвигов во имя прекрасной дамы, пусть даже она всего лишь пригрезилась ему в предрассветной зыбкой дрёме. Дам вообще намного проще любить в своих мечтах, ибо в реальности они далеки от придуманного идеала, подлы, ревнивы и расчётливы. Во всяком случае, таковы были все высокородные женщины, которые съезжались на балы в Урубаен. Иногда, в отчаянии, Эрагон мечтал связать свою жизнь с какой-нибудь безграмотной, но доброй и любящей крестьянкой. К счастью, до заключения помолвок ему пока ещё очень далеко. Всадники живут долго. "Ты ещё такой ребёнок, Эрагон", - умиленно отозвалась Сапфира. Юноша вздрогнул. А вот и первые последствия его откровенности. Он почувствовал себя униженным. "Мой верный друг, не огорчайся, я не хотела тебя расстроить. Тебе нужно будет сегодня очень постараться". Всадник вздохнул, переоделся, собрал волосы в конский хвост, чтобы не мешались. Давно бы уже обрезал, но необходимо было отдавать дань придворной моде. Только крестьяне стригутся "под горшок". Вошла служанка, забрала корзину с грязным бельём и оставила на столе лёгкий завтрак. Последние дни Эрагон предпочитал урвать драгоценные мгновенья отдыха, а не спускаться в обеденную залу. "Поделись со мной своей силой, Сапфира. Мне не справиться одному", - юноша пристегнул к поясу ножны и, печатая шаг, отправился на очередной урок.
Смотреть глазами дракона скоро войдёт у него в привычку. Это невероятно удобно. Движения Тарока, ранее такие быстрые и точные, кажутся замедленными и неверными. Эрагон успевает парировать его удары, но пока не переходит в наступление. Внимательно изучает технику врага. Не только смотрит, но и видит её. Не позволяет ненависти затуманить холодный рассудок. Зато Тарок начинает злиться. Ему изрядно действует на нервы острый взгляд синих нечеловеческих глаз с вертикальными зрачками на бесстрастном мальчишеском лице. Перебинтованная рука юнца, на котором места живого нет, выверенно и точно наносит удар за ударом, заставляя Тарока отступать. Эрагон наблюдает за схваткой как бы со стороны, не принимая в ней своего непосредственного участия. Он чувствует себя чем-то большим, чем то хрупкое тело, которое переходит в контратаку. Он не может с уверенностью сказать, мечом он рассекает тело своего противника или острым драконьим когтем. И расстилается ли перед ним на полу его ненавистный учитель, или это просто добыча, долго и усердно сопротивляющаяся ему, наконец попалась в цепкие лапы.
Когда Эрагон прерывает действие заклинания, то чуть не падает на колени от острого осознания своей никчёмности. Это слишком больно, слишком гадко: снова ощущать себя беспомощным и бесполезным куском незащищённого бронёй непробиваемой чешуи мяса. Юноше удаётся обрести утраченное равновесие только тогда, когда он вновь возвращается в прежнее состояние, вызванное магическим приёмом. На подбегающего к Тароку лекаря он вновь смотрит синими глазами. Потом разворачивается и уходит, стараясь, чтобы это не походило на бегство. Быстрей, по лестнице, через коридор. В свои комнаты он влетает едва ли не бегом.
- Сапфира!
Дракониха уже почувствовала его тревогу и теперь озабоченно разглядывает своего непутёвого наездника, пока тот подпирает спиной дверь, сползая на пол.
- Кажется, я сделал что-то не то, - виновато шепчет юноша, разводя руками. - Гальбаторикс убьёт меня.
"Всё будет хорошо, всё хорошо", - Сапфира устраивается у него на коленях, как огромная кошка. Эрагон гладит её по блестящей чешуе. "Ну да. Всадников осталось не так уж и много. Нас трогать нельзя. Знаешь, мне так понравилось смотреть твоими глазами, что мои собственные теперь не выдерживают никакой критики", - немного виновато улыбается Эрагон. Дракониха глядит на него с нескрываемым самодовольством. "Так разве я тебе запрещаю? Не могу же я позволить моему дорогому брату тыкаться носом в очевидное, как не вылупившемуся детёнышу в яйце".
- Э-э, спасибо, но разве так можно? - Эрагон растерялся. Ему даже в голову не пришло, что можно оставаться в таком виде...постоянно.
"А почему нет? Ты снова придумываешь проблему из ничего. Если нравится, то смотри", - весело моргнула ему Сапфира.
Эрагон совсем не удивился, когда через некоторое время после его самоуправства на подоконник опустился белый голубок с куском пергамента в лапках. Содержимое послания тоже не являлось чем-то неожиданным.
- Гальбаторикс вновь желает видеть меня. Наверно, стоит подумать о том, чтобы перебраться в столицу. Сколько можно носиться во весь опор с драконом под мышкой из замка во дворец и обратно? У отца должен быть особняк в Урубаене. И даже не зная Морзана, можно легко догадаться, что чары, которыми это строение охраняется, не позволили бы ворам и почему сброду и близко подойти, - Эрагон натянул белые с серебром перчатки и придирчиво осмотрел свой наряд. Конечно, бешеная скачка внесёт в него свою лепту, но несколько подходящих заклинаний успешно справятся с последствиями.
"В этом есть рациональное зерно", - согласилась Сапфира.
- Тогда сразу после разговора по душам с Его Величеством я займусь благоустройством нашего нового дома. И слуг найму в столице. Не хочу видеть там ничего и никого из этого склепа.
На этот раз король обнаружился во внутреннем дворе замка. Гальбаторикс изволил созерцать игру воды в фонтане. Если Эрагон не ошибался, то без магического воздействия невозможно заставить её извиваться под такими углами с тихим мелодичным журчанием, а потом вновь продолжать свой бег.
- Морзан тоже любил такие забавы, - не оглядываясь, произнёс Гальбаторикс. - Ты должно быть видел на портрете, что у твоего отца глаза были разного цвета? Ему тоже нравились те преимущества, которые дарит зрение драконов.
Эрагон опустил взгляд.
- Советую тебе последовать его примеру. Поддерживать в таком виде один глаз намного проще, к тому же не так отрывает от реальности.
Эрагон оставил свои возражения при себе и послушно сделал то, что ему велели, оставив волшебное зрение только в левом глазу. Оказалось и впрямь намного удобнее, хотя и упоительное ощущение собственной силы немного отступило.
- Идём, настала пора показать тебе настоящую магию, - король поднялся по ступеням и скрылся в темноте своего дворца. Эрагон поспешил следом, отмечая, что больше нет необходимости привыкать к полумраку, царящему в обители Гальбаторикса. Они молча миновали несколько залов, спустились по закрученной спиралью лестнице и остановились перед ничем не примечательной узкой дверью. В этом крыле было особенно темно, мрак не разгоняли даже тусклые светильники, но это не мешало ни одному из Всадников. Король легко отворил дверь, словно она не была заперта даже на элементарнейший замок, хотя Эрагон буквально кожей чувствовал сгустившуюся здесь магию. Сапфира, неотрывно следовавшая за ними по пятам, настороженно зарычала.
- Известно ли тебе, мой юный друг, какая раса несоизмеримо больше других обладает запасом магического резерва? - Гальбаторикс вошёл внутрь довольно внушительного помещения, жестом приглашая Эрагона и Сапфиру следовать за ним.
- Эльфы, - без колебаний отозвался юноша, и, как выяснилось, совершенно напрасно.
- Попробуй ещё раз, - подбодрил его король.
На этот раз Эрагон раздумывал дольше.
- Может быть, шейды? - неуверенно предположил он наконец.
- Дарзе бы это польстило, но нет, - усмехнулся Гальбаторикс. - Ответ лежит на поверхности.
- Драконы! - выпалил юный Всадник.
- Безусловно. Именно эта раса существует лишь благодаря магии, и может одарить ею других, не способных к колдовству. Это драконы сделали эльфов теми, кем они являются. И людям, которым повезло стать наездниками, удалось чуть больше приобщиться к волшебству. К несчастью, использовать свою магию так же свободно, как это даётся людям и эльфам, драконы не способны. Возможно, это к лучшему, ведь тогда они бы обладали безраздельной властью под этим солнцем, - Гальбаторикс подошёл к столу, стоящему рядом со входом, уселся в кресло, и предложил юноше последовать его примеру. Эрагон осмотрелся и присел на краешек стула.
- Знаешь ли ты, что дракон может жить даже тогда, когда мертво его тело?
- Разве такое возможно? - изумлённо спросил Эрагон и покосился на Сапфиру.
- Я бы не сказал, что такое существование им в радость, но для нас оно может принести определённую пользу. Осмотрись вокруг, как ты думаешь, что нас окружает?
Юноша осмотрелся. По правую руку от него помещение утопало во тьме, а по левую, казалось, было усыпано гигантскими самоцветами, источающими тусклое сияние. Они были похожи по форме на яйцо Сапфиры, но, тем не менее, несколько отличались. К тому же было совершенно точно известно, что драконьих яиц осталось всего два. Но тогда что же это?
- Вижу, ты ещё не слышал об элдунари? - Гальбаторикс довольно улыбнулся.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:20 | Message # 16 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 9. Танцы с судьбой
"- Уже проснулась, - её уединение нарушают. Этот человек уже заходил сюда. Его имя Гальбаторикс. За ним интересно наблюдать. Его движения приятны глазу, тогда как маленький и толстый сопровождающий, мнущийся в дверях, дёргается так, словно не уверен точно, в какую сторону сгибаются руки и ноги, и пробует разные варианты. Гальбаторикс умеет говорить и его хочется слушать, в отличие от безымянной женщины, которая постоянно лопочет что-то невнятное, помогая ей облачаться по утрам в одни одежды, а на ночь в другие. Те, что предлагается носить утром не такие удобные. Она хотела отказаться от них, но женщина проявила беспокойство и громко бормотала, пока Арья не согласилась, лишь бы не утруждать свой слух и дальше этим лепетом. О том, что её зовут Арья, тоже поведал Гальбаторикс. Ещё он сказал, что она потеряла память и доставила ему множество проблем. Но злости Арья в нём не замечает. Скорее азарт и любопытство. Это интригует.
- Твоя магия имеет удивительный цвет весенней листвы. Она редко у кого обладает собственным неповторимым оттенком. Я встречал такое только у нескольких магов. Как-нибудь я познакомлю тебя с ними, - смысл речей Гальбаторикса Арье не всегда удаётся уловить, но она очень старается, так как интуитивно чувствует, что это важно.
- У Эрагона магия искрится льдом, у его брата Муртага вспыхивает пламенем, в этом последний больше похож на отца. У меня есть несколько предположений касательно того, почему магия приобретает определённый цвет. И я хотел бы проверить свои мысли на практике. Ты поможешь мне? - Гальбаторикс вопросительно смотрит на неё, и Арья не уверенна, что точно знает, чего он хочет, но на всякий случай кивает.
- Прекрасно, мне нравится твоя сговорчивость. Следуй за мной, - он учтиво подаёт ей руку, Арья принимает её и поднимается с кровати, на которой просидела весь вчерашний день, пытаясь вспомнить кто она такая, что здесь делает и где вообще это здесь. Вместо этого память поведала ей о том, что из-за длительного влияния солнечного света темный аметист бледнеет, что бывают бабочки, у которых одна сторона тела полностью мужская, а другая — женская, а танцы в высшем свете отличаются однообразием.
- Я подпишу их после, - непререкаемым тоном произносит Гальбаторикс толстому, который всё ещё мельтешит у двери, и они долго куда-то идут. Арья старательно запоминает дорогу. Пустота в мыслях отчаянно жаждет чем-нибудь себя заполнить. Ниши в стенах тонут во тьме, в которой прячутся огромные каменные фигуры. Одни сидят на троне с чашами в руках, другие готовятся к сражению, занося над головой меч, третьи сгорбились под непосильной ношей, и лица их искажены мукой. Но вот провожатый останавливается и отпускает её руку, которую до этого сжимал в своей. Рядом с ними стоит ещё один незнакомый человек в тёмной одежде, и смотрит мрачно и зло.
- Арья, это Муртаг, я говорил тебе о нём, - она не знает, как нужно себя вести, поэтому просто молчит. - Несмотря на то, что вы довольно долго испытывали моё терпение, милость моя не знает границ, и я решил щедро вас одарить, в надежде получить взамен преданную службу, - Арья вслушивается в приятное звучание его голоса, не обращая внимания на суть. Когда мрачный человек подходит к постаменту, на котором лежат два больших драгоценных камня, она приближается следом. Зелёный камень ей нравится больше, цвет приятней для взора. Муртаг протягивает руку к алому, предпочитая изумруду рубин".
Эрагон ещё какое-то время шарит по простыням в поисках камня, и только потом окончательно просыпается. В последнее время его сны зажили своей собственной жизнью, показывая иногда такое, что он ещё долго не мог прийти в себя. Возможно, виной всему предстоящие события. Эрагон чувствовал, что, как и перед любой торжественной церемонией, его берёт в плен постыдное волнение. Он никогда не любил находиться в толпе, когда на тебя устремлены сотни глаз. Ещё хуже дела обстояли с публичными выступлениями. Ладони сразу становились влажными, пальцы начинали нервно дрожать, и постепенно эта дрожь охватывала его целиком и полностью, горло пересыхало, и юноша застывал на месте, будучи не в силах ни пошевелиться, ни произнести хоть пару слов приветствия. Так что балы, которые предусматривали и большое скопление людей, и торжественные речи, одним своим упоминанием ввергали Эрагона в безграничную панику. "Посмертная маска и та обладает более выразительной гаммой эмоций, чем твоё лицо. Что такого поведал тебе Гальбаторикс, что вот уже несколько дней ты бродишь по своему особняку с похоронным видом и раздаёшь слугам указания так, будто завещаешь последнюю волю?" - язвительно прокомментировала дракониха. "Бал, Сапфира! Бал в мою честь!", - поделился Эрагон частью переживаний. Прискорбно, но не смертельно. Куда хуже было совсем другое, но эти мысли юноша гнал прочь, опасаясь вполне оправданного гнева Сапфиры. "И всего-то? Не знала, что подобная мелочь способна выбить почву из-под ног моего Всадника". На это Эрагон ничего не ответил и поспешил уединиться в библиотеке. Здесь книг почти не было, большинство полок пустовало, но едва ли юноша обратил на это внимание. Увиденное во дворце Гальбаторикса потрясло его воображение. Перевернуло все представления о морали, добропорядочности и справедливости. Души драконов в вечном рабстве у человека! Вот истинная причина, из-за которой Орден был уничтожен в угоду чужой алчности, а целые народы были вынуждены покинуть свои земли и скрываться, в лесах или под землёй! Это всё на одной чаше весов. А на другой... эхо голоса короля ещё звучало в разуме юноши:"Только могущество элдунари способно контролировать огромную империю, а без них она взбунтуется, и каждый вельможа, в чьи жилы закралась хоть капля благородной крови, возомнит себя хозяином какого-нибудь клочка земли. Люди вцепятся друг другу в глотки, и Алагейзия разорвётся на маленькие королевства, как одеяло на лоскуты. И тогда угнетённые расы вновь вернутся, чтобы подчинить, захватить и установить свои правила в землях, которые из-за разобщённости не смогут дать отпор. Эльфы и гномы, ургалы и раззаки, коты-оборотни и драконы. Все они во многом превосходят людей: в продолжительности жизни, в способности сражаться или в умении колдовать. И тогда уже люди окажутся в положении прислуги. Порабощать или быть порабощённым. Какой выбор верен? Мира нет и быть не может. Орден? А что тебе известно об Ордене? Когда ты родился, он уже не существовал. А я видел его рассвет, и обеспечил падение. Я знаю о нём всё. И это знание и побудило меня сделать то, что я сделал. Думаешь, став Всадниками, мы сравнялись с эльфами? Нет, Эрагон. Они за всё существование своей расы впитали магии больше, чем можно себе представить. Зёрна силы драконов пали на благодатную почву, и плоды, произросшие из неё, ты не в силах даже вообразить. Даже самый утомленный, израненный, источенный болезнями эльфийский Всадник превосходил Всадника-человека. Они диктовали миру свои правила так же, как и мы диктуем сейчас свои. С той лишь разницей, что тогда была выгода для них, а теперь - для нас. Я знаю, в замке Морзана сохранилась "Домиа абр вирда". Я приказал уничтожить этот зародыш возможного бунта до последней книги, но твой отец всегда был своеволен. В ней говорится об идеальном государстве, в котором все расы жили в дружбе, а столица Иллирия была прекраснейшей из городов. Скажи мне, Эрагон, ты сам в это веришь? В то, что та власть не брала налогов, заботилась о каждом нищем и никого не угнетала? Это недостижимый идеал. И в те времена одни народы притесняли другие. Просто сейчас силы поменялись, и вздыхают о прежних временах лишь те, кто раньше обладал властью, а теперь сам оказался в шкуре побеждённого. И поверь мне, Эрагон, безвинные драконьи души, томящиеся в неволе, в своё время погубили столько других безвинных душ, что тебе и не снилось". Эрагон схватился за голову. Что правда, а что ложь? За что бороться? Чему верить? И кому станет лучше от кровопролитного восстания со сменой власти, о котором когда-то мечтал Муртаг, кроме элдунари давно умерших драконов? И самое главное, как сказать Сапфире, что Гальбаторикс возжелал подарить своему слуге невероятное могущество, но для этого самому Эрагону придётся держать в подчинении разум её собратьев?
На письмо с приглашением на бал для лорда-Всадника, Эрагон ответил согласием уверенным росчерком пера. Собственно, оно едва ли требовалось. Король ясно дал понять, что желает его видеть на предстоящем торжестве, которое проводилось впервые за несколько лет, пока Его Величество был занят неотложными делами. Эрагон горько усмехнулся. Действительно, какие могут быть увеселения, когда ещё не все драконы покорены. На смену Тароку, наотрез отказавшемуся заниматься обучением молодого господина никто так и не явился, и юноша был предоставлен сам себе. В запасе оставались десять дней, за которые необходимо было от корки до корки изучить всё про особый бальный этикет, чтобы придворные дамы не морщили носы при виде столь неуклюжего милорда. Соберётся весь высший свет, и нужно постараться не обеспечить себе политическую смерть.
"Белый с серебром очень тебе идёт, а синий подходит к глазам, то есть к глазу, нет, ты не выглядишь глупо в этой одежде, не тереби рукава, так сейчас модно", - уверенно распоряжалась Сапфира, размахивая хвостом, как дирижер палочкой. Эрагон смиренно стоял в центре комнаты, а вокруг него стайкой вились слуги, поправляя всякие, не очень значительные на взгляд самого юноши, детали. В конце концов, какая разница, что концы шнуровки на рукавах располагаются не на одинаковом расстоянии друг от друга, ведь даже он со своим драконьим зрением не сразу это заметил. Но Сапфира утверждала, что сплетницы заметят всё и без всякой магии, а потому: «Твой внешний вид должен быть идеален, не три щеку, пожалуйста». Эрагон даже в шутку предложил найти в отцовском доме ещё пару книжечек про эльфийскую красоту, на что Сапфира, ранее настроенная к подобным вещам крайне отрицательно, вдруг нездорово оживилась, велев немедленно свести с лица прыщи, усмирить волосы и отбелить зубы. После этого юноша зарёкся вообще что-либо говорить до конца этой экзекуции. А после того, как он был приведен в божеский вид, малодушно сожалел, что ему досталась дракониха, а не дракон.
Четвёрка белых лошадей помчалась к дворцу с наступлением вечера. "Успокойся, это всего лишь танцы. Почтишь своим вниманием нескольких человеческих самок, подёргаешься под унылую музыку и будешь свободен", - дракониха нисколько не волновалась. "Легко тебе говорить", - нервно отозвался Всадник. - "А если я пообещаю леди танец и к концу вечера позабуду? Мне же никогда этого не простят". Сапфира только отмахнулась: "Я тебе напомню". Но Эрагона это не успокоило: "А если и ты забудешь?" "Тогда записывай", - обиделась собеседница. Дорога заняла так мало времени, что Эрагон даже не успел собраться с мыслями, как карета уже остановилась. Вокруг дворца царило необычайное оживление. Больше всего сейчас юноше хотелось только повернуться и бежать отсюда как можно быстрее. "Куда теперь?" - в панике спросил он у Сапфиры. "Для начала нужно выйти из этой телеги, а потом можно потеряться в толпе, которая сейчас штурмует парадный вход". Выполнив эти ценные указания, Эрагон поплёлся уже знакомой ему дорогой. Ещё ни одно посещение сего шедевра архитектуры не обернулось для него ничем приятным, и юноша переживал, что и этот раз не станет исключением. В глазах рябило от пёстрых нарядов собравшейся аристократии. Гомон голосов и метания прислуги дезориентировали. Эрагон даже не мог сказать, в какой части цитадели он сейчас находится, куда конкретно направляется, и кто тот человек, который его только что поприветствовал. Невольно внимание Всадника привлекли статуи в нишах, очень похожие на те, что не так давно привиделись во сне. Эрагон узнал этот коридор. Именно по нему шла девушка Арья вместе с королём. Так неужели это правда, и он теперь не единственный Всадник? Есть ещё как минимум двое: брат и неизвестная эльфийка, это если не считать Гальбаторикса, но последнего как-то не получалось приравнять ко всем остальным. Однако король ни о чём таком не упоминал ни в письме, ни в разговоре, а о Муртаге после пленения было ничего не слышно. Но с чего бы королю скрывать, что появились другие драконы и их наездники? Воссоздание подобия Ордена под своим чутким руководством и управление им - одно из самых сильных желаний Гальбаторикса. Да он бы тут же объявил об этом во всеуслышание, ещё больше укрепив свою власть. Никто в Урубаене не посмел бы даже попытаться навредить драконам и Всадникам, так как все здесь от лордов до крестьян принесли королю нерушимую клятву верности. Может, это действительно всего лишь грёзы? Статуи он мог заметить в прошлые визиты, за брата давно грызёт тревога, а девушка... Эрагон смутился. Девушки ему и раньше снились.
- Я слышал, что на все двери в Урубаене наложены заклинания против скрипа, и что король лично занимался этим вопросом, заботясь о благополучии своих подданных, это правда? - раздался громкий возглас совсем рядом. Юноша заинтересованно покосился в ту сторону, откуда ему это послышалось. Какой-то суетливый господин с козлиной бородкой задал этот вопрос высокому полному человеку с седыми висками. Что тот ответил, юноше узнать было не суждено, так как толпа увлекла его за собой в огромную залу.
Ни для кого не секрет, что Его Величество наслаждался мрачными цветами, так что не удивительно, что и зала была оформлена в соответствующих тонах. Тысячи свечей полыхали под потолком, позволяя разглядеть украшающие стены и потолок затейливые фрески, к созданию которых, без сомнения, приложили руки самые искусные мастера. Отсветы пламени блестели на угольно-чёрных плитах пола, которые, казалось, были созданы из изначальной тьмы, породившей мир, и возникало впечатление, что это далёкие звёзды выглянули из любопытства понаблюдать за жизнью, теплеющей под этими сводами, яркой и быстрой, как ослепительные вспышки. Люди, которые собрались здесь сейчас, не могли потеряться за наполненными тяжёлой работой бессмысленными серыми буднями, как крестьяне, они жили в роскоши, в славе и тревожили их совсем иные думы и заботы. Эрагон поклонился тому, кто был хозяином и этого зала, и людей в нём, и всей империи, после чего отступил в сторону, позволяя и другим поприветствовать короля. Бал традиционно открывался одним и тем же танцем, в котором должны принять участие все, даже если оставшийся вечер намереваются провести за вином или игрой. А это значит, что сейчас самое время пригласить на танец леди. Вот только ноги Эрагона никак не желали отрываться от пола, а из головы вылетели все заученные слова. Положение спас словно соткавшийся из воздуха танцмейстер, который ловко увлёк юношу за собой, и через несколько мгновений Эрагон уже подавал руку прелестной леди Селесте, проделавшей с благословения леди Лораны долгий путь из далёкого Фейнстера в Урубаен, чтобы обезопасить себя от разбушевавшихся повстанцев. Не смотря на то, что её город располагался на юге империи, Селеста была болезненно бледна. На взгляд Эрагона, ей можно было дать лет одиннадцать-двенадцать, не больше. Светло-русые локоны, золотящиеся в огнях многочисленных свечей, были собраны в высокую прическу, которая делала её головку несоразмерно большой, а на маленьком личике с узкими губами и острым носиком особенно выделялись голубые глаза, в которых притаился лёгкий испуг. Улыбка на лице этой девочки была какой-то вымученной. Во время танца Селеста несколько раз сбивалась с ритма, терялась и начинала крутить головой по сторонам, чтобы понять, какое движение нужно делать следующим. В её неловкости отчасти была и вина Эрагона, ведь леди ошибаются, в первую очередь, из-за невнимательности милордов. Когда музыка закончилась, юноша проводил Селесту к её сопровождающим и поспешил забиться в какой-нибудь укромный угол, хоть это и считалось недостойным поведением. Но ему просто жизненно необходимо было ощутить поддержку Сапфиры, а стоять столбом с невидящим взглядом, изображая ещё одну колонну, было глупо. Однако как только юноша посчитал, что нашёл достаточно уединённое место, оказалось, что его уже облюбовал высокий мужчина с огненно-рыжей, даже, можно сказать, красной шевелюрой, который подпирал спиной стену с выражением вселенской скуки на лице, ещё более бледном, чем у Селесты, и крутил в руках бокал с вином, к которому, судя по всему, ещё даже не притрагивался. Эрагон не знал его, как и почти всех на этом приёме, и уже собирался было уйти, но тот не обращал на него ровным счётом никакого внимания, а вновь возвращаться в толпу, так и не обменявшись с Сапфирой хоть парой фраз, не хотелось. Так что Эрагон устроился рядом, сложив руки на груди, словно пытаясь отгородиться от всего мира. "Тебя там ещё не растерзали эти жадные стервятники, мой дорогой брат?" - мгновенно откликнулась дракониха. "Почти, - буркнул Всадник, - это ужасно. Я пережил всего один танец, и не уверен, что меня хватит на что-то большее. А ведь впереди ещё ужин, на котором придётся развлекать всех светской беседой о погоде и стараться не перепутать при этом, какая вилка для какого блюда предназначается". "Не переживай", - мягко сказала Сапфира, - "ты со всем справишься, я верю в тебя". И у Эрагона немного потеплело на душе.
- Ах, вот вы где, - раздался совсем рядом радостный до зубовного скрежета голос. Гальбаторикс не терзался никакими волнениями и пребывал в прекрасном расположении духа. - А я то всё думаю, куда это подевались два моих самых верных вассала, - король иронично приподнял бровь, - и что это за атмосфера всеобщего тлена и разложения? Грустить на балу столь же неуместно, как и веселиться на похоронах. Повелеваю вам немедленно присоединиться к остальным и веселиться до конца этого вечера!
Эрагон обменялся с собратом по несчастью понимающим взглядом.
- Партию? - робко предложил он, покосившись на столы, за которыми предавались увеселению милорды, разыгрывая миниатюрные сражения. Между некоторыми господами разгоралась нешуточная борьба.
Рыжий смерил его взглядом, преисполненным отвращения, и юноша вспомнил, что забыл подобающим образом представиться. Но прежде чем он успел пожелать провалиться куда-нибудь под пол, его собеседник соизволил назваться сам и даже согласился с предложенным Эрагоном способом убить время. Имя было смутно знакомо, но где и когда ему довелось его слышать, юноша никак не мог вспомнить, мысль была на поверхности, но в последний момент коварно ускользала. Так или иначе, а до ужина он смог немного отвлечься, хотя к этому моменту на его поле гордо красовался один лишь так и не поверженный король, в то время как у противника ещё оставалось три воина и башня. Эрагон как раз рассеянно вертел фигурку своего последнего, только что убитого советника, весьма искусно вырезанную из кости, как позвали к столу. В итоге сошлись на ничью, и Всадник направился в трапезную.
Муртага было не видно, как, впрочем, и таинственной девушки из снов, и Эрагон окончательно уверился, что свои ночные видения не стоит воспринимать всерьёз. Леди Селеста оказалась совсем рядом от него вместе со своей наставницей, и юноша поспешил поухаживать за дамами, подавая то, что они просили, неся какую-то чепуху про творчество одного малоизвестного поэта.
- Значит, вардены представляют такую большую угрозу? - поинтересовался Эрагон у своей недавней партнёрши, после того, как обсудил с лордом Ристхартом достоинства местной кухни. Ему действительно было интересно, так ли бесчинствуют повстанцы, как все об этом говорят.
- В городе даже днём стало опасно появляться на улице, не то, что ночью. Я волнуюсь за матушку, она осталась там, - тихо вздохнула Селеста, после чего с неожиданной решимостью посмотрела юноше в глаза, - и я рада, что вы помогли усмирить тех, кто пытается разрушить нашу страну.
- Я уверен, Его Величество не оставит это просто так. Вот увидите, леди, всё будет хорошо, и вы сможете спокойно вернуться домой, - Эрагон приложил все усилия, чтобы не поморщиться при напоминании о Кантосе. - Прошу вас, окажите мне любезность и расскажите о Фейнстере, мне никогда не доводилось там бывать.
- Море, - едва слышно прошептала Селеста, вновь потупив взор. - Мы живём рядом с морем. Я не встречала ничего прекраснее.
- Я встречал, - улыбнулся Эрагон и безбожно польстил, - вас, миледи.
На щеках Селесты расцвёл лёгкий румянец, отчего её не очень приятное лицо стало неожиданно привлекательным. Столько внимания к одной девушке в обход других могло вызвать их неприязнь к нему, а следующий танец должен был состояться совсем скоро, поэтому Эрагон собрался с духом и представился бойкой молодой красавице, чем-то напоминающей Селену в молодости. Очаровательную леди звали Беччи, она беззаботно улыбалась, а в её лукавых карих глазах плескалось лишь беззаботное веселье.
- Позвольте мне иметь удовольствие танцевать с вами", - галантно поклонился Эрагон, и девушка ответила согласием.
Когда заиграл оркестр, она танцевала уверенно и плавно, не сбиваясь, и не путаясь в движениях. Так что на этот раз всё прошло гладко. В конце танца она сделала реверанс, опираясь на его руку, после чего Эрагон проводил Беччи к столу и подал ей воды и фруктов. Торжество подходило к концу, вернее, теперь можно было уйти, не нарушив правил приличия, чем Всадник немедленно и воспользовался. Однако так просто сбежать ему не позволили.
- Уже уходишь, мой юный друг? - добродушно спросил Гальбаторикс.
- Ваше Величество, я...
Король взмахом руки остановил его на полуслове.
- Я рад, что ты сумел хорошо провести сегодняшний вечер, отдохнуть и набраться сил, - от этих слов Эрагон чуть не позеленел. Он едва держался на ногах от усталости, не столько телесной, сколько духовной, и то, какое направление начал принимать разговор, ему совсем не нравилось. - Они тебе понадобятся, потому что я намерен поручить тебе одно очень важное дело.
Эрагон обречённо посмотрел на своего короля.
- Сапфира уже успела достаточно вырасти, так что небольшое магическое ускорение её развития не скажется на благополучии твоей драконихи. Тем более, ты займёшься этим сам, а могуществом, необходимым для сотворения этих чар, с тобой поделятся.
"О нет! Речь идёт об элдунари!", - Эрагон стиснул зубы, так как сбывались его худшие опасения, и поспешил очистить сознание.
- Именно, - чуть прищурился Гальбаторикс, и Эрагон понял, что часть своих мыслей ему скрыть всё же не удалось.
- А после того, как ты будешь во всеоружии, я предоставлю тебе возможность исполнить обещание, данное леди Селесте, и продолжить столь восхитившие её деяния по расправе над варденами и теми, кто их поддерживает. Это послужит хорошей проверкой всех твоих приобретённых навыков и умений. Не беспокойся, - хитро усмехнулся Гальбаторикс, - ты будешь под началом одного из лучших воинов империи. Вы с Дарзой уже нашли общий язык, не так ли?
И вот тут Эрагон вспомнил, где слышал это имя. Когда он предположил, что магия шейдов сильнее, чем у других рас, король сказал, что Дарзе бы это польстило!
"Господи помоги, я буду убивать людей под началом шейда!"
- Удачи, - пожелал на прощание Гальбаторикс.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:23 | Message # 17 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 10. Сын Проклятого
Эрагон оперся на спинку стула, переводя дыхание. В голове всё ещё звучали отголоски воплей обезумевших драконов. Юноша и раньше страшился необходимости взаимодействовать с Элдунари, прикасаясь своим сознанием к мыслям этих могущественных существ, преисполненных гнева и отчаяния, и, как подтверждали последние несколько дней, тревога эта была не напрасной. Мёртвые драконы, души которых оказались запертыми навеки в сердце сердец, были совершенно беспомощны, но для человека, умеющего управлять магической силой, они представляли невообразимую ценность, являясь источником почти безграничной энергии. Даже Эрагон, у которого совсем недавно начали получаться только самые простейшие заклинания, сейчас чувствовал себя способным на нечто гораздо, гораздо большее, чем то, что было подвластно ему ранее. Но цена! Эрагон выпрямился и протер влажный лоб белым платком. Мощь сознания драконов давила, сминала, уничтожала сознание самого юноши. После каждой попытки подчинения Элдунари он чувствовал, как медленно, но верно сам начинает сходить с ума, погружаясь в пучину чужих разбитых надежд, беспросветной тоски и гложущей ненависти. Но он должен был делать это. Иначе ему просто не хватит своих собственных магических резервов для увеличения роста Сапфиры, а о том, что произойдёт в таком случае, Всаднику не хотелось даже думать, но предательское воображение подкидывало одну ужасную картину за другой. Поэтому юноша выпрямился и обречённо протянул руку к следующему сердцу.
- Полагаю, достаточно. Той силой, что сейчас находится в полном твоём распоряжении, можно, - Гальбаторикс на миг задумался, оценивая фронт простирающихся возможностей, - скажем, украсить однообразный равнинный пейзаж парочкой гор, пусть и не самых высоких в мире, но поверь мне, довольно внушительных.
Эрагон только слабо кивнул. Он сейчас был полностью сосредоточен, удерживая эту самую энергию, чтобы ландшафт Урубаена не претерпел кардинальных изменений. Драконы раздирали его мятущиеся мысли так, что юноша чувствовал себя, как потерпевший кораблекрушение, пытающийся спастись на хрупком плоту, который затягивает в гигантский водоворот. И самым страшным было даже не наличие в душе чужих сознаний, а отсутствие одного единственного, но самого дорогого и важного. Сапфира сидела, не шевелясь, пристально смотря небесно-синими глазами на своего Всадника, и молчала. Молчала с тех самых пор, как Эрагон всё же решился ей поведать об Элдунари, королевском приказе и «небольшом магическом ускорении развития». Но отступать было поздно.
Гальбаторикс одобрительно кивнул, когда юноша собрал всю свою волю и направил магию на Сапфиру, читая медленно нараспев заученное заклинание. Волна невообразимой энергии прошла сквозь тело Эрагона, сконцентрировалась на миг в серебряном пятне на его ладони, заставляя засиять знак гёдвей ингнасия, и вырвалась на волю, озаряя маленькую дракониху сияющим ореолом. Ноги у Всадника подогнулись, и юноша мешком свалился на пол.
Он уже не слышал, как взвыла Сапфира от боли в мышцах, которые начали расти быстрее костей, как она билась на каменных холодных плитах, царапая их стремительно увеличивающимися когтями, как наблюдал за агонией драконихи Гальбаторикс, бесстрастно привалившись к стене и окружив себя коконом защитных чар. Наконец Сапфира свернулась калачиком, как побитая собака. Только собаки не бывают такими огромными. За несколько мгновений дракониха выросла так, как развивалась бы на протяжении нескольких десятков лет. Подняв непривычно тяжёлую неповоротливую голову, она печально посмотрела на маленького мальчика, лежащего без сознания на полу, потом покосилась на короля и бережно укрыла Всадника своим крылом, подтягивая к тёплому чешуйчатому боку.
Эрагон с трудом разлепил глаза и на миг предпринял попытку позорно вжаться в землю, так как ему показалось, что на него стремительно падает небо. Но, присмотревшись, понял, что вверху простирается огромное синее драконье крыло. Обладательница крыла тихонько гудела, как делала в умиротворённом состоянии духа.
- Прекрасная работа, мой юный Всадник. Твои успехи просто поразительны. Уверен, однажды ты сумеешь затмить даже своего отца, а Морзан был мне незаменимым помощником. Полагаю, ты заслуживаешь небольшой награды, - Гальбаторикс насмешливо взглянул на пытающегося прийти в себя юношу, - следуй за мной. Пришло время тебя кое с кем познакомить.
Эрагон послушно поднялся с пола, цепляясь за Сапфиру, и покорно побрёл вслед за королём. Они опять миновали коридор со злополучными статуями, и у Всадника закралось нехорошее подозрение по поводу предстоящего знакомства.
Гальбаторикс взмахнул рукой и, повинуясь его жесту, замок на двери раскрылся с едва слышным щелчком. Эрагон так и застыл в проёме. Это была она – женщина из его сновидения.
- Позволь тебе представить – Арья свит-кона. Уверен, она скрасит тебе пару холодных одиноких вечеров.
Девушка, сидящая на кровати, резко вскинула голову каким-то птичьим движением, и Эрагон вздрогнул, взглянув в раскосые тёмно-зелёные глаза. Девушка была поразительно красива, единственным изъяном на её лице была лишь тонкая ниточка шрама, пересекающая подбородок, но даже при этом она была самой прекрасной из всех.
«А она выглядит лучше придворных напыщенных куриц», - отметила Сапфира и ревниво добавила, - «только уж больно у неё лицо лошадиное».
Эрагон, не обращая на дракониху внимания, недоуменно обернулся на короля.
- Ваше Величество, Вы…
- Я поручаю её твоим заботам. Уверен, вы прекрасно поладите, - легкомысленно улыбнулся Гальбаторикс, но Всаднику почудилось, что, не смотря на игривый тон, в глубине черных глаз короля притаилось мрачное торжество.
«Не стой столбом, поблагодари его!» - раздался раздражённый голос Сапфиры.
Эрагон склонился в поклоне.
- Я не подведу Вас, Ваше Величество, - на этот раз фраза далась легко, как нечто само собой разумеющееся и привычное. Эрагон действительно искренне хотел помочь этой незнакомой девушке, судя по всему, попавшей в серьёзные неприятности.
- Оно готово, Ваше Величество, - вбежал запыхавшийся слуга.
- Следуй за ним, - кивнул король в сторону слуги, - уверен, эта вещь тебе понадобится в самое ближайшее время. А то какой же ты Всадник, если ещё ни разу не летал на драконе?
Эрагон неуверенно посмотрел на Сапфиру. Несмотря на огромные размеры, по дворцу она передвигалась совершенно свободно, но о том, чтобы возвращаться в небольшой особняк, теперь не могло идти и речи.
«Что же, присмотрим тебе новое жилище, ведь ты же не собираешься оставаться здесь? А заодно опробуем новое седло и до смерти перепугаем жителей столицы, - с наигранной бодростью предложил Эрагон.
«Не думаю, что после Шрюкна они ещё способны кого-то бояться», - фыркнула Сапфира, но идею в общем поддержала. Оставаться в королевском дворце ей не хотелось совершенно.
«Чешется!» - недовольно проворчала дракониха, когда ей на спину водрузили седло. Эрагон с некоторым волнением тщательно перепроверил все до одного крепления и только после этого поставил ногу в стремя. Очутившись верхом на Сапфире, юноша почувствовал, как его охватывает страх, смешанный с восторгом. А потом дракониха мощным рывком оттолкнулась от земли, распахивая крылья. Всадник судорожно вцепился в луку седла, позорно зажмурившись. А Сапфира всё набирала высоту, сначала немного неуклюже двигалась в небе, заваливаясь то на одну сторону, то на другую, но через некоторое время, привыкнув к новым габаритам, свободно совершила несколько незамысловатых воздушных трюков. Впрочем, Эрагону и этого хватило с лихвой.
«Не бойся, мой маленький брат. Только посмотри, как это прекрасно».
«Ах, теперь уже «маленький», значит?» - возмутился Эрагон, но глаза всё же рискнул открыть.
Открывающийся вид просто дух захватывал. Урубаен с такой высоты походил на размазанную коровью лепешку. И, честно признаться, таким нравился юноше намного больше. Груз проблем, давивший на Всадника всё это время, остался там, далеко внизу. А здесь были только Эрагон, Сапфира и безграничное небо. Единство и свобода опьяняли сильнее вина.
Юноша вновь прикрыл глаза, а когда распахнул их, то более всего его глаза теперь напоминали уменьшенную копию драконьих. Всадник и сам себе казался нелепой копией, подделкой, маленькой фигуркой, зачем-то привязанной к спине гигантского грациозного хищника. Но ведь не мог же он быть этой хрупкой детской игрушкой и в самом деле, верно? Нет, это его, их крылья сейчас рассекали небо методично и плавно, это их хвост позволял легко маневрировать в воздушных потоках и это они открыли смертоносную пасть и насытили небеса синим цветом выдохнутого из груди пламени.
Когда Эрагон вернулся в Урубаен, уже стемнело. Впрочем, драконье зрение помогало неплохо ориентироваться в темноте. К несчастью, хорошо видно было лишь всё, что располагалось по левую сторону, справа же город представлял собой неясные очертания в полумраке. Эрагон брёл не спеша, за время пребывания в столице он уже успел неплохо изучить эти улицы. Полёт подарил миг долгожданной свободы, но теперь юноша вновь стоял на твёрдой земле, а нерешённые проблемы никак не желали разрешаться самостоятельно. Более всего Всадника будоражила таинственная девушка, отданная королём ему на поруки. Гальбаторикс сказал, что её доставят к Эрагону завтра утром, так что следовало бы приказать слугам подготовить комнату для гостьи. При мыслях об этом сердце у юноши забилось быстрее.
Слева скользнула неясная тень, без магического зрения различить её в ночи было бы и вовсе невозможно, но Эрагон уже бросился в сторону, выхватывая меч. И вовремя, потому что туда, где он только что стоял, вонзился тонкий стилет. Эрагон мысленно связался с Сапфирой, умоляя её поделиться своей силой. Шесть фигур в тёмных одеждах окружили юношу полукругом, ещё две притаились на некотором отдалении.
«Маги!» - понял Эрагон, и внутренне содрогнулся. Он только начал постигать это искусство, и без Элдунари мало что мог противопоставить опытным колдунам.
«Обещай, что не сделаешь больше ни шага без надлежащего тебе сопровождения!» - где-то далеко, слишком далеко тревожилась Сапфира.
«Обязательно. Если ещё смогу ходить», - согласился Всадник.
Они напали на него одновременно, без всяких придворных фехтовальных реверансов. Шесть точных выпадов острыми клинками, наверняка отравленными, и два заклинания, одно из которых было призвано сломать все кости в теле юноши, о назначении же второго Эрагон даже и не догадывался. Чтобы продержаться хоть немного, ему пришлось применить тот же трюк, что он использовал в битве с Тароком и сегодня во время полёта на Сапфире. Полностью соединив свои мысли с драконихой, Эрагон почувствовал то самое незабываемое ощущение собственного могущества. С азартом хищника он проворно увернулся от большей части направленных на него лезвий, отразил магическое нападение и обрушился всей силой своего разума на магов, пытаясь проломить брешь в их защите. Тот маг, который пытался сломать юноше кости, видимо, не ожидал контратаки, да и находился примерно на одном уровне владения волшебством с Эрагоном. Так что он первым выбыл из развязавшейся потасовки. Второй маг наглухо закрыл свой разум, так, что его мысленный барьер Эрагону оказалось пробить не под силу, но и атаковать враг пока не спешил. В отличие от мечников. Не смотря на то, что Эрагон теперь прекрасно видел в темноте, а его ловкость и выносливость значительно возросли, справиться с шестью умелыми убийцами ему не удавалось. Он лишь временно вывел из строя двоих, одному нанеся режущую рану в бедро, а другому колющий удар в лодыжку. Всадник крутился, как белка в колесе, но уже успел заработать несколько глубоких порезов и сам. Атаковать магией он не мог, до тех пор, пока был жив второй маг.
«Беги! Скорее!» - взвыла Сапфира, и юноша, увидев брешь в поредевшем строю нападающих, бросился прочь, напоследок пронзив Андлатом чью-то глотку. Эрагон бежал так быстро, как не бегал ещё никогда, чувствуя, как неприятно жгутся раны. Петляя среди пустынных улиц, как подстреленный заяц, он подлетел к воротам своего особняка. И даже успел принять привычный невозмутимый вид перед тем, как слуга вышел встречать блудного господина. Ночь поглотила все цвета, так что никто не выказал ни капли волнения при виде пятен крови на тёмной рубашке Всадника. Да и нельзя было разглядеть их простым человеческим зрением. Печатая шаг, Эрагон поднялся в покои, запер за собой дверь и поспешил к сумке с противоядиями. После обучения у Тарока у него скопилась целая коллекция редчайших трав и зелий. И юноша абсолютно точно знал, чем именно наёмники отравили свои мечи. Выпив нужный отвар, Эрагон устало прилёг на кровать, переводя дыхание.
«Что, сражаться с достойным противником не так сладко, как убивать беззащитных крестьян?» - едко подколола Сапфира.
Эрагон дёрнулся, как будто его прижгли калёным железом, и отгородился от драконихи мысленным барьером.
Утром Всадник, раздав соответствующие распоряжения относительно комнат для Арьи и надлежащему приёму, который ей следовало бы оказать, велел седлать своего коня. Эрагон не знал, где именно слуги нашли и купили этого прекрасного белого жеребца, но подобных лошадей даже в Урубаене было немного. Как и обещал, на этот раз Всадник взял с собой двух человек. Место вчерашней засады при свете дня выглядело невинно: несколько ухоженных домиков, расположенных вплотную друг к другу. Велев слугам опросить местных жителей, Эрагон спешился и присел на корточки, внимательно рассматривая следы, оставшиеся вчера на месте покушения. Потом достал из седельной сумки клочок пергамента, вытянул руку с «серебряным пятном» и прочёл заклинание поиска. Из центра ладони взметнулся вверх пучок из восьми светящихся линий, метнувшихся в разные стороны и исчезнувших за горизонтом. Две из них через мгновение стали насыщенного чёрного цвета, значит, вчера Эрагону удалось убить двоих. Ещё две линии горели красным, это раненные. Остальные четыре, к вящему разочарованию Всадника, были жизнерадостного белого цвета. Самая яркая из них обозначала мага. Выслеживать его было бы слишком опасно. А вот с другими тремя вполне можно попытать счастья. Опрос жителей близлежащих домов ничего не дал, те никого не видели и не слышали, причина этого счастливого неведения была проста: предусмотрительный маг навёл сонные чары. Значит, оставался только один способ выяснить личность ночных доброжелателей, а именно: бежать за ниточкой, весело уходящей в неведомую даль, сквозь дома, деревья и сараи. Эрагон честно попытался, совершив небольшую развлекательную прогулку по Урубаену. Но уже на центральной площади окончательно и бесповоротно потерял след. Утомлённый и раздражённый, он повернул обратно.
- Господин! – лохматый мальчишка, чудом не угодив под копыта Сноуфайра, сунул в руку Эрагону какую-то записку и затерялся в толпе.
Эрагон с любопытством развернул послание. Оно было весьма лаконично: «Сегодня в полдень у статуи Делланир». Юноша нахмурился. Насколько он помнил из книг, Делланир была королевой эльфов Алагейзии, при которой резиденция Всадников была перенесена из леса Дю Вельденварден на остров Врёнгард. Но в Урубаене после восхождения на престол Гальбаторикса было уничтожено множество произведений искусства. Неужели Делланир пощадили? И кто назначил эту встречу? Эрагон, прищурившись, взглянул на небо. Полдень. Но он ещё может попытаться успеть на Аллею Воспоминаний. Возможно, именно там нашла себе пристанище эльфийская королева. Поколебавшись, Эрагон отпустил слуг и направил Сноуфайра в сторону Аллеи.
Улицы Урубаена, шумные и многолюдные, по мере приближения Всадника к цели, постепенно пустели. Этой части города, располагающейся слишком близко к ужасающей громаде дворца, сторонились как простолюдины, так и аристократы. Редкие прохожие старались миновать её как можно быстрее и нервно вздрагивали, заслышав злобное рычание Шрюкна. Королевский дракон порой выползал из тёмных подземелий, чтобы погреться под солнцем, как огромная древняя змея. Желающих внезапно с ним повстречаться, обычно не находилось.
Эрагон въехал под сень искорёженных деревьев. Развороченные гигантскими лапами, они представляли собой печальное зрелище. А ведь когда-то здесь располагался один из прекраснейших парков Илирии. Говорили, что в нём обитали редчайшие животные мира, не испытывая страха к жителям города. Теперь же здесь неслышно было даже гомона вороньей стаи. Цокот копыт пугливо прижавшего уши Сноуфайра раздавался неестественно громко в тишине, в которой утопала Аллея Воспоминаний. Постаменты, которые ранее украшали её, захватили в вечный плен сорняки, либо безжалостно раскромсали когти дракона. Под ногами коня прямо посреди заросшей дорожки лежала отсечённая голова неизвестной девы, улыбающейся с грустью во взгляде. Слева стояла основная часть статуи, представляющая собой тонкий стан, облачённый в простую тунику. Рядом стояла, обхватив себя руками, хрупкая фигурка. Девушка сняла капюшон, скрывающий лицо, и Эрагон узнал леди Селесту. Сейчас она казалась ещё младше и беззащитней, чем была на балу. Всадник спешился и поклонился.
- Прошу простить меня за то, что заставил Вас ждать, миледи, - произнёс он, целуя тонкие пальчики. – Вы желали видеть меня?
- Лорд Всадник, - девушка судорожно всхлипнула и взволнованно вгляделась в лицо встревоженного Эрагона. – Вам грозит опасность, - тихо прошептала Селеста.
- От кого? – нахмурился юноша.
- Верьте мне! Почему вы мне не верите? Вы должны… Прошу вас…
- Вам что-то известно? – Эрагон осторожно проник в сознание девушки. Возможно, она знает что-то о вчерашнем покушении?
Неясные образы обрушились на него..
Подходящее место для нового дома Сапфиры они тоже заметили вместе и, не сговариваясь, устремились к нему.
Это была пещера, в которой дракониха помещалась совершенно свободно.
«Я буду скучать по мягкой перине», - печально вздохнула Сапфира.
«А я-то смел надеяться, что ты будешь скучать по мне», - шутливо уколол её Эрагон.
«Ну, ты же будешь навещать меня каждый вечер, не так ли»?
«Я приложу для этого все усилия».
«Уж постарайся».
Эрагон утвердительно кивнул и неуверенно зашагал прочь. Земля, к безмерному удивлению юноши, внезапно прыгнула ему навстречу. Голова кружилась, и он всё ещё путался в своих четырёх лапах. Или в двух ногах?
«Поднимайся, горе моё. Так и быть, довезу тебя обратно».
«Леди Селеста приложила маленькую ладошку к холодному стеклу. За окном было хмуро и холодно, и эта погода соответствовала тому, что творилось у неё на душе. Молодой Всадник произвёл на Селесту сильное впечатление. Как только она увидела его, так и не смогла оторвать взгляда. Эрагон был хорош собой, учтив, предупредителен. Никто и никогда не был к ней так внимателен, как он. Селеста так стыдилась своей растерянности и неуклюжести, но Эрагон ни разу ни словом, ни жестом, ни взглядом не дал ей понять, что разочарован. А его глаза! Один обычный, карий, а другой синий, как море, и стоило только взглянуть, как сразу становилось понятно, что перед тобой не простой человек, а Всадник. Селеста улыбнулась. Ах, как замечательно было бы посмотреть на настоящего дракона. Если бы только... Девочка вздохнула и опустила глаза. Если бы только не знать, не помнить, не слышать приказ Его Величества. Зачем королю Гальбаториксу понадобилось, чтобы она рассказывала Эрагону про все жуткие бесчинства, которые творят противники империи? Ей бы так не хотелось обременять Всадника такими ужасными вещами. Тем более, что далеко не всё, о чём велел ей говорить король, соответствовало действительности в полной мере».
Эрагон «вынырнул» из воспоминания Селесты и нахмурился. Предстоящее сражение с повстанцами… Снова ложь! Грядёт очередная бессмысленная бойня, повторение Кантоса. И Эрагон опять ничего не может с этим поделать. Лучше ему было бы не видеть того, что он только что узнал. Тогда, может быть, ещё удалось бы убедить себя, что сражаясь с варденами, он делает правое дело, защищая жителей Империи. Селеста что-то говорила, и Эрагон заставил себя прислушаться к её словам.
- Леди Беччи? Вы уверенны? Но зачем ей убивать меня? – удивился Всадник.
- Я не знаю. Верьте мне! Я слышала, это она! – Селеста умоляюще посмотрела на него.
- Я верю Вам. Благодарю за предупреждение. Здесь может быть опасно, хотите, я провожу Вас?
- Нет! Нет, - и Селеста, пряча лицо, бросилась прочь из парка, оставляя Эрагона в раздумьях.
Некоторое время Всадник стоял неподвижно, рассеянно разглядывая голову Делланир, и чуть не подпрыгнул, услышав свирепый рык. От зловещей тёмной громады королевского дворца отделилась другая, лишь немногим уступающая ему чёрная тень. Шрюкн распахнул кожистые крылья и взлетел, устремляясь прочь. Гальбаторикс покидал столицу! Должно было случиться нечто действительно важное, что побудило бы его это сделать. Король всегда предпочитал поручать дела своим помощникам, лишь изредка лично уделяя внимание чему бы то ни было. Эрагон следил, как медленно исчезает вдали чёрная точка, наконец, скрываясь за горизонтом, и вдруг словно очнулся ото сна.
«Будь оно всё проклято, сколько ещё мне придётся резать людей, как скот?! Бежать бы сейчас, да некуда. И некому больше противостоять Гальбаториксу, кроме нас с Сапфирой. Как жаль, что мы ещё так слабы. Но кое-что я могу сделать уже сейчас. Муртаг! Нужно найти Муртага. Я больше не позволю Гальбаториксу мучить моего брата!».
Пробраться тайком в цитадель Гальбаторикса средь бела дня было невозможно. Единственный тайный ход во дворец располагался где-то в заброшенном парке, ведь должен же Шрюкн как-то пробираться сюда? Скорее всего, ход хорошо замаскирован. Возможно, даже не без помощи магии. Но его необходимо найти! Когда ещё представится такая удачная возможность?
«Сапфира!»
«О, неужели ты перестал лелеять свою горькую обиду и соизволил поговорить со мной?» - тут же откликнулась дракониха.
«Я могу справиться не только с крестьянами. Гальбаторикс затуманил мой рассудок, но более я этого ему не позволю».
«Что ты задумал?»
«Освободить Муртага. И навестить красавицу Беччи».
«Эрагон, ты с ума сошёл? Это слишком опасно!»
«Я справлюсь. Прошу тебя, Сапфира, помоги мне».
«Я чувствую, что не могу переубедить тебя, мой маленький брат. Я буду с тобой, что бы ни случилось. Наши души едины. Навсегда. Но, пожалуйста, будь осторожен».
Эрагон улыбнулся, ощущая через мысленную связь поддержку драконихи. И решительно пошёл вперёд. Всё чаще стали попадаться огромные поляны, изрытые неровными глубокими дырами, словно раны на теле земли. Дорога словно сопротивлялась ступавшему на неё. Травинки цеплялись за ноги, Эрагон несколько раз спотыкался о камни и застревал в древесных корнях.
- Делуа муа! – повелел он, когда упал едва ли не на ровном месте, что означало «земля, переменись». Всадник ещё довольно слабо знал древний язык, но надеялся, что его намерение, вложенное в эти слова, заставит заклинание сработать. И действительно, идти стало как будто бы легче. Ловко перепрыгнув рухнувшее поперёк пути дерево, Эрагон оказался рядом с непримечательным поросшим мхом валуном. Хотел было перепрыгнуть и его, но, присмотревшись, заметил, что камень словно подёрнут зыбкой пеленой. Всадник задумался, какое заклинание применить на сей раз.
««Ваньяли» означает «чары», можно добавить «нейат», если я не ошибаюсь, это отрицание чего-либо, или же лучше будет «эйдр», то есть «очистить»?
«Откуда мне знать? Это же ты у нас великий маг», - буркнула Сапфира.
Произнеся несколько разных комбинаций, Эрагон, наконец, подобрал верную. Валун бесследно исчез. Юноша с опаской уставился на огромный подземный лаз, уходящий отвесно вниз прямо под носками сапог.
- Блака! – скомандовал Эрагон, бесстрашно прыгая в неизвестность. Воздух вокруг сгустился, плавно подхватил его и бережно опустил на землю.
«Наверное, именно так и выкрали вардены яйцо Сапфиры», - подумал Эрагон, шалея от собственной безнаказанности.
Поплутав некоторое время в темноте, благо выручало драконье зрение, Всадник выбрался в гигантскую тёмную залу. Эрагон медленно обогнул возвышение, на котором стоял королевский трон, сосредоточился, очистил сознание и попытался уловить мысли брата. Ощутив слабый их отголосок, Всадник направился туда, где, как ему показалось, и должен был находиться Муртаг.
Холод затхлого подземелья заставил Эрагона зябко поёжиться. Он крался со всей осторожностью, периодически замирая: не раздадутся ли поблизости чьи-нибудь шаги? Пару раз юноша чуть не натыкался на стражников, но успевал вовремя услышать их приближение и укрываться за ближайшими дверьми. Периодически он подходил к зарешеченному окошку и смотрел внутрь, но большинство камер пустовало. Наконец ему улыбнулась удача. Эрагон даже отступил на шаг, когда увидел брата, понуро сидевшего на полу, прислонившись спиной к стене. Но тут же собрался с духом и внимательно осмотрел замок. Тот был достаточно сложен, но при помощи магии открыть его не составило бы труда, как и все предыдущие. Муртаг не мог освободиться лишь потому, что магией не владел.
- Ладрин! – решившись, тихо сказал Эрагон, что означало «откройся».
Муртаг повернулся и мрачно посмотрел на него.
- Подумать только, - насмешливо протянул он, - на этот раз Вы превзошли себя. Но в этом и есть Ваша главная ошибка!
- Муртаг, о чём ты говоришь? - стараясь не показать своей растерянности, спросил Эрагон.
- Не в этот раз, - зло усмехнулся Муртаг. – Больше я на этот трюк не попадусь!
- Брат, я не знаю, что с тобой сделал Гальбаторикс, но теперь всё закончилось. Скорее, идём за мной. Король покинул столицу, тебя никто не сможет остановить. Я позову Сапфиру…
Муртаг безрадостно расхохотался, и от этого смеха дрожь пробежала по спине Эрагона.
- Неужели Вы думаете, действительно думаете, что я поверю в то, будто бы мой дражайший братец попытается освободить меня? О, Вы плохо его знаете. Король не зря оказывает ему такое трогательное доверие. Я почти уверен, Эрагон вскоре превзойдёт нашего добродетельного отца. С него станется скорее устранить досадную помеху вроде меня на пути к собственному величию, чем помочь. И почему судьба благоволит именно ему?
- Муртаг, - невыразительно произнёс Эрагон, сохраняя безразличное выражение лица. – Хватит, успокойся. Ты не в себе. Нам нужно уходить отсюда, пока охранники не вернулись.
- Знаете что, - лениво улыбнулся Муртаг, - у Вас хорошо получается, правда. Давайте так. Оставьте меня в покое, и за это я скажу королю, что Вы прекрасно справились, хорошо?
- Муртаг…
- Убирайтесь! Или я позову стражу. Вы же не хотите опять объяснять, как в прошлый раз, что это именно Вы, а не замаскировавшийся повстанец? Они - ребята недоверчивые.
В соседнем коридоре послышались чьи-то неспешные шаги. Эрагон сделал последнюю попытку, шагнул вперёд и с размаху залепил Муртагу пощёчину, зажал рот ладонью и запер дверь изнутри.
Шаги приблизились. Эрагон замер. Охранник постоял, развернулся и пошёл прочь. Всадник устало выдохнул и столкнулся с безмерно удивлённым взглядом брата.
- Эрагон? Это и правда, ты? Я думал…
- Да, это я. Быстрей, нужно уходить отсюда. Времени мало. Гальбаторикс может вернуться в любой момент.
Муртаг попытался приподняться, но тут же застонал от боли. Вся одежда у него была пропитана кровью. Лихорадочно попытавшись вспомнить хоть пару заклинаний, Эрагон потерпел сокрушительное фиаско. В голову, как назло, не приходило ничего путного. А время шло. Охранник мог вернуться и проверить состояние порученного ему пленника, а что будет, если возвратится Гальбаторикс…
Волевым усилием взяв себя в руки, Эрагон всё- таки вспомнил простейшее исцеляющее заклятие, но даже его должно было хватить на какое-то время.
- Вайзе хайль, - выдохнул Всадник, чувствуя, как магия забирает свою дань, как стремительно иссякают силы. Значит, раны у брата очень серьёзные, если после колдовства сам Эрагон едва держится на ногах. Перед глазами замелькали разноцветные пятна.
«Держись, малыш», - поделилась частью своей энергии Сапфира, и Эрагон благодарно ей откликнулся.
- А ты, я смотрю, зря времени не терял, - криво улыбнулся Муртаг, поднимаясь на ноги.
Эрагон лишь пожал плечами и приник к окошку, всматриваясь в коридор. Никого. Отворив дверь камеры, он подождал, пока и Муртаг покинет её, а потом снова запер.
- Постой, нужно забрать ещё кое-кого.
- Не уверен, что Сапфира выдержит двоих. Она ещё не успела освоиться.
- О, я уверен, Торн не доставит ей особых неудобств, - Муртаг подошёл к последней двери и отодвинул засов. Из глубины камеры послышалось тихое рычание.
А Эрагон имел возможность наблюдать, как брат нежно поглаживает под шейкой маленького дракончика с чешуёй цвета рубина.
«Значит, часть правды в моём сне всё же была», - задумчиво сказал он Сапфире. – «Возможно ли, что и Арья является Всадницей?»
«По крайней мере, у неё есть шанс таковой стать», - согласилась дракониха.
«Да, время покажет», - кивнул Эрагон, хотя собеседница и не могла увидеть его движения.
Муртаг вышел из камеры с дракончиком на руках и пристально посмотрел на брата, видимо, ожидая какой-то реакции, но Эрагон был слишком растерян, и не знал, что именно ему следует сказать и как отреагировать, поэтому ограничился сухим: «Мои поздравления». Потом настороженно добавил: «Гальбаторикс разгадал ваши истинные имена или, быть может, взял клятву верности»?
- Он пытался. Но ты подоспел вовремя. Чем обязан? – Муртаг баюкал на руках Торна, как величайшее сокровище мира.
Крылья дракончика были вывернуты под неестественным углом. Эрагон дёрнулся было помочь, но едва успел отдёрнуть руку прежде, чем на ней сомкнулись острые зубы. Взгляд Муртага на миг стал немного отстранённым, похоже, тот пытался что-то Торну объяснить. Тот долго недовольно ворчал, но всё же смирился, и Эрагон вылечил и его раны, во всяком случае, все, какие смог, и устало облокотился на стену, переводя дыхание. Похоже, что Торну тоже досталось.
«Значит, новая эра, возвращение драконов в Алагейзию и всеобщие мир и благоденствие? И как же, интересно, Гальбаторикс собрался этого достичь? Пытками? Убийствами? Порабощением?»
«Да он безумен», - взбешённо взревела Сапфира.
«А ещё всесилен и бессмертен», - Эрагон поморщился, отлип от стены и побрёл в сторону выхода.
«У нас даже нет возможности дождаться, пока этот выкормыш плешивого оленя издохнет от старости».
«Он ещё всех переживёт. Если, конечно, кто-нибудь ему не поможет уйти, наконец, в мир иной».
«И как же ты это сделаешь»?
«Пока не знаю. Но мы что-нибудь обязательно придумаем».
- Стоять! – рявкнул внезапно вынырнувший из-за угла стражник, вытаращившись на двух Всадников.
Эрагон рванулся вперёд и отсёк ему голову Андлатом.
«Проклятье! И зачем его шейды принесли»? – Эрагон присел на корточки рядом с убитым и, поколебавшись, стянул с него плащ, кошель с деньгами и подобрал отлетевший в сторону меч. Плащ, предварительно очистив заклинанием, а также всё остальное передал Муртагу. Пошарил в карманах, вытащил остатки своих денег и добавил к найденным. На первое время должно было хватить. С помощью Муртага Эрагон оттащил тело в ближайшую камеру, запер там, и убрал следы крови с места короткой схватки. За всё это время братья не перемолвились ни словом. Эрагон был раздосадован тем, что ему вновь пришлось убить невинного человека, случайно оказавшегося не в то время, не в том месте, а о чём думал Муртаг - неизвестно. В молчании они преодолели остаток пути и выбрались из подземелья. Оставалось миновать тронный зал.
«Пожалуйста, хоть бы нам только повезло. Хоть бы повезло», - думал Эрагон, бегом пересекая помещение.
«Гальбаторикс сильно удивится, если застанет здесь вас обоих».
Но мольбы Всадника были услышаны. Эрагон обогнул трон и чуть не свалился в «гнездо» Шрюкна. Осторожно спустившись вниз, он дождался Муртага и с облегчением нырнул под своды подземного лаза. Безусловно, Шрюкн являлся надежнейшей защитой, и замок покидал редко, но Гальбаторикс слишком уж беспечен. Мало ли кому ещё хватило бы наглости сунуться в его владения. Варденам когда-то хватило.
Выбравшись на Аллею, Эрагон отвязал Сноуфайра и отдал поводья Муртагу.
- Скачи к городским воротам, потом вас с Торном встретит Сапфира и унесёт подальше отсюда.
Муртаг коротко кивнул, закутался в имперский плащ с капюшоном и залез в седло.
- Спасибо.
- Поблагодаришь, когда будешь в безопасности.
- Пока Гальбаторикс жив, нам с Торном никогда не быть в полной безопасности.
Долго и печально смотреть вслед брату Эрагон не стал, а поспешил прочь из заброшенного парка.
Небо полыхало закатным огнём. Оставалось только нанести визит ещё одному человеку. Эрагон даже испытывал некоторое любопытство, чем же он успел так насолить леди Беччи?
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Вторник, 12.05.2015, 01:25 | Message # 18 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава 11. Незванный гость
Особняк, в котором жила леди Беччи, утопал в зелени. Он не был таким же величественным и монументальным, как большинство строений в той части города, что облюбовали знатные семейства. Напротив, Эрагону этот дом показался очень тёплым, простым и уютным. Маленький балкончик, украшенный затейливой резьбой, обвивала виноградная лоза. Всадник, притаившись в тени раскидистого дерева, оценил свои шансы. В общем-то, по сравнению с безумным набегом на королевский дворец, они были весьма высоки. Стоило дождаться наступления темноты и проникнуть внутрь через этот самый балкончик прямо в комнаты леди. Никакой магической защитой особняк окружён не был.
Эрагон попытался мысленно дотянуться до Сапфиры, но она, похоже, отлетела уже довольно далеко, и связаться с ней не представлялось возможным.
«Надеюсь, у них всё получится, и Муртаг больше никогда не вернётся в Урубаен, если, конечно, сам того не пожелает», - Эрагон улыбнулся и погладил толстого пушистого кота, вальяжно пришедшего к нему походкой настоящего хозяина этой территории. Кот уткнулся мордочкой в ладонь Всадника, настаивая на продолжении ласки. Эрагон сдался, и кот, довольный, развалился у него на коленях. А юноша, прислонившись к шершавой, нагретой за день солнцем древесной коре, попытался проанализировать все свои сегодняшние импульсивные поступки.
Он не попался лишь чудом, и за это чудо заплатил жизнью охранник, честно выполняющий порученную ему работу. Скоро его тело найдут. Скорее всего, подумают, что это Муртагу удалось самому подгадать момент и снова сбежать. О том, что ему в этом мог помочь брат, не подумал даже сам Муртаг, значит, есть надежда, что это не придёт в голову и всем остальным. Вот только Гальбаторикса так просто не обманешь. Он с лёгкостью может прочитать его, Эрагона, мысли. Вот только о том, что с этим делать, надо было подумать раньше, до того, как бросаться в омут с головой. А теперь придётся выкручиваться изо всех сил.
Эрагон устало вздохнул. Ноги затекли, но сгонять развалившегося на них кота было жалко, поэтому он терпел. Гораздо сильнее мучила жажда, но под рукой у Всадника фляги с водой не было. Он обвёл языком пересохшие губы. Может быть, наколдовать? Но заклинания превращения очень сложные и, что самое опасное, непостоянные. Неприятно в один прекрасный момент ощутить, что твой желудок набит землёй вместо воды.
«Вот бы заставить воду просто подняться на поверхность»!
Это стоило попробовать. Эрагон готов был напиться сейчас даже из грязной лужи. С помощью лежащего рядом камушка, он сделал небольшое углубление с ладонь величиной и произнёс: «Рейза дю адурна»!
Кот, приоткрыв золотистый глаз, с любопытством наблюдал за образованием крохотного родничка. Эрагон стянул с руки перчатку и, зачёрпывая холодную чистую воду, вдоволь напился. Позволив ей вновь уйти под землю, юноша, взбодрившись, бросил взгляд из своего укрытия во двор.
И увидел леди Беччи, беседующую с двумя почтенными дамами. Эрагон невольно залюбовался. В золотистом платье, в ореоле лучей заходящего солнца, юная леди была очень хороша. На негромкую реплику одной из дам она вдруг засмеялась, заливисто и беззаботно. Всадник почувствовал, что против воли растягивает губы в ответной улыбке. Он тут же себя одёрнул. Эта девушка, если верить Селесте, натравила на него наёмных убийц. Беччи, всё ещё смеясь, поднялась в дом и скрылась из виду. Дамы поспешили за ней, и даже кот, соизволил сползти с колен Эрагона и, задрав хвост, степенно удалился следом. И Всадник остался в гордом одиночестве.
Время, столь бешено летевшее во время вылазки во дворец Гальбаторикса, теперь тянулось невыносимо медленно. От Сапфиры не было никаких вестей, Беччи свой особняк больше не покидала, и Эрагон не знал, чем себя занять.
Наконец сад захватил ночной полумрак. Эрагон к этому моменту чувствовал себя совершенно отдохнувшим и готовым к действиям. Стараясь ступать как можно тише, он приблизился к дому коварной леди. Ухватившись за резные выступы, он подтянулся, вскарабкался на балкон и притаился за плотно задёрнутой шторой. Потом осторожно выглянул из-за неё.
В комнате было темно, но Эрагон явно различил большую кровать с жёлтым балдахином, на которой отдыхала девушка. На миг Всадник почувствовал смущение, но, вспомнив своё позорное бегство по улицам Урубаена, разозлился. Звук осторожных шагов приглушал мягкий ковёр. Эрагон склонился над кроватью, вытянул руку и коснулся ладонью лба леди Беччи. Сейчас, разметавшаяся по простыням в нелепой позе, растрёпанная и сонная, она совсем не походила ни на гордую аристократку, изящно танцевавшую на балу, ни на подлую убийцу, какой её выставила леди Селеста, ни на прекрасную эльфийку, что радостно смеялась во дворе. Самая обычная девица. Несколько мгновений Эрагон колебался, но возвращаться домой, просидев в ожидании несколько часов и так и не получив искомой информации не хотелось. И, решившись, Всадник проник в мысли Беччи. Та не была колдуньей, и прикосновения к своей душе сквозь сон даже не ощутила. Очередной вихрь цветных картин заполнил сознание Эрагона.
«Беччи, подобрав длинные юбки, бежит через узкий коридор, постоянно оглядываясь. Однако кроме неё здесь нет больше никого. На стенах висят картины особ знатных кровей, изображённых в полный рост, и создаётся впечатление, словно эти самодовольные обрюзгшие мужчины и морщинистые строгие дамы кружатся в каком-то безумном хороводе. Запнувшись на ровном месте, Беччи падает на ковровую дорожку, но тут же встаёт, не обращая внимания на боль в содранных коленях. Завернув за угол, леди едва успевает отскочить в сторону, чтобы не столкнуться с тоже куда-то торопящимся человеком. Или не человеком. Ноги Беччи едва ли не врастают в пол. Если шейд только узнает, что за бумагу она сейчас нервно комкает в руках, то ей больше вовек не выбраться из застенков Гиллида. Девушка начинает повторять про себя стишок, чтобы защитить свои мысли от вторжения, прекрасно сознавая, впрочем, безнадёжность этой затеи. К счастью, у «правой руки» Гальбаторикса есть более важные дела, и Дарза проходит мимо, не удостоив леди даже взглядом. Беччи глубоко вдыхает, осознавая, что уже довольно долго смотрит ему вслед, не смея даже дышать, всё ожидая, что вот сейчас шейд вернётся, оскалит жуткие клыки и поинтересуется, куда же это леди так спешит. Но нет. Снова повезло. Беччи устремляется вперёд. Нужно передать эти сведения любой ценой и как можно скорее. Она взлетает вверх по винтовой лестнице. Нервно осматривается и дёргает за ручку двери. Та плавно отворяется, и Беччи замирает на пороге, тяжело дыша. Мужчина непримечательной наружности при виде неё откладывает свиток, который только что внимательно изучал, бросается вперёд, плотно прикрывает дверь и для надёжности шепчет несколько фраз на древнем языке, чтобы никто не мог незаметно проникнуть в кабинет или подслушать то, что здесь будет обсуждаться. Беччи дрожащей рукой передаёт ему смятый, истерзанный листок и бессильно падает на табурет. Мужчина расправляет его, просматривает, хмурится: «Я должен срочно сообщить это Аджихаду»».
Эрагон озадаченно моргает. Аджихад? Так, кажется, звали одного чистильщика обуви, который, по слухам, бродившим среди прислуги, однажды так расстроился пренебрежительным отношением королевского шейда к своим сапогам, что попытался пронзить его сердце. Попытка не увенчалась успехом, главнокомандующему в память о случившемся осталась лишь тонкая насечка на мече, Аджихад бежал, но сапоги у впечатлённого шейда после этого случая всегда были начищены до блеска. Конечно, Эрагон не верил в эту дурацкую байку, но ведь в каждой легенде есть доля правды, не так ли? Может быть, этот Аджихад являлся шпионом варденов, которому было поручено убить одного из самых опасных врагов повстанцев? Тогда получается, что и леди Беччи тоже? Поэтому она наслала убийц? Ведь появление второго Всадника на стороне империи лишает варденов ничтожнейшего шанса на победу.
- Что Вы здесь делаете?! – сверкая глазами, словно разъярённая фурия, и прижимая к себе одеяло, возмущённо воскликнула очень некстати проснувшаяся леди Беччи.
Её личико исказила некрасивая гримаса гнева, приправленного изрядной долей страха.
- Какая досада, - невозмутимо произнёс Эрагон, привычно прячась за деланным равнодушием. – А вот этого не надо. – Андлат молниеносно отбил в сторону стилет, выхваченный Беччи из-под подушки, острие меча уткнулось леди в ямочку между ключицами.
- Выходит, Вы, не только убийца, но ещё и шпионка, - поцокал языком Эрагон в нарочитом разочаровании.
- Да как Вы смеете, - прошипела Беччи, отводя взгляд.
Впрочем, Всаднику не требовался зрительный контакт для того, чтобы прочесть её сознание. Безжалостно сокрушив слабенький мысленный барьер, Эрагон бесцеремонно вывернул наизнанку память Беччи, всё больше поражаясь увиденному. Эта прелестница могла дать фору самому Тароку, а уж тот был отравителем со стажем. Очень много высокопоставленных особ скончалось в жутких мучениях, потому что леди рассудила, что всё, что ни делается во благо варденов, априори оправданно. А ведь Эрагон пусть и не близко, но знал некоторых из этих людей. Да, они поддерживали короля Гальбаторикса, но что ещё им оставалось делать, ведь тот связал почти всех своих слуг клятвами верности?
Особенно задела за живое Всадника сцена убийства престарелого лорда из обедневшего, но очень знатного рода. Беччи тогда едва успела спрятаться за балдахином, как в покои с хохотом вбежали две маленькие девочки. Леди ещё долго наблюдала, как веселящиеся дети сначала пытались щекоткой разбудить неожиданно крепко заснувшего дедушку, а потом решили, что он очень устал и замёрз, и аккуратно укутали его тёплым пледом, уселись рядом и стали тихонько рассказывать сказки на ночь, как всегда делал тот.
И Селеста оказалась права, подкуп наёмников для устранения самого Эрагона осуществляла действительно именно Беччи.
У Всадника внутри как будто всё заледенело. Только сейчас он осознал, насколько же был наивен. Действительно, с чего он только решил, что вардены в своём противостоянии Гальбаториксу не замарали свои белые лохмотья в крови и грязи? Не в силах больше смотреть, он рванулся прочь из потёмок чужой души. В конце концов, он узнал то, зачем пришёл: имена и лица тех, кто на него напал. Варденовские осведомители, умудрившиеся преступить клятву, данную королю и сеющие в рядах его сторонников панику и смуту. Что же, Эрагон нанесёт им ответный визит вежливости. И тоже заранее не уведомит о встрече.
- Прошу меня извинить, за то, что посмел беспокоить Вас в столь поздний час, леди, - коротко поклонился он, убирая меч в ножны.
Беччи комкала в руках одеяло. Её зрачки расширились от шока и ужаса, заполнив непроницаемой чернотой радужки лучистых карих глаз.
- Госпожа, я услышала какой-то шум, Вам чем-нибудь помочь? - пухленькая розовощёкая служанка осеклась и изумлённо уставилась на замершего на фоне распахнутого окна Эрагона, а потом заголосила на весь особняк, наверняка перебудив ещё и пару соседних.
Ждать, чем всё это закончится, Всадник не стал, мигом спрыгнул с балкона, перекатился, вскочил и побежал как можно быстрее отсюда. И лишь оказавшись за несколько улиц от гостеприимного дома леди Беччи, не без злорадства подумал, что её репутации только что пришёл конец, а у него, в свою очередь, кажется, появилось неплохое алиби, если Гальбаторикс спросит, где Эрагон был в день побега Муртага. Завтра вся столица наверняка будет обсуждать похождения Всадника.
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
| Михаэлла | Date: Вторник, 12.05.2015, 07:07 | Message # 19 | |
Band of Dragons
Пол: Настроение:
Сообщения: 2867
| Боже-боже, сколько проды. Самое то во время курлыка.  | |
|
|
| Миремель | Date: Вторник, 12.05.2015, 17:29 | Message # 20 | |
Band of Dragons
Пол: Настроение:
Сообщения: 2207
| Вот это я понимаю продочка!  | |
|
|
| Гаррсиу | Date: Суббота, 02.04.2016, 16:11 | Message # 21 | |
Active
Пол: Настроение: Вперёд, на баррикады!!!
Сообщения: 506
| Глава12. Связанные нити
Тихий скрип пера, летящего по пергаменту. Изящные буквы легко отражают стремительный полёт мысли. Арья задумывается на мгновение, чуть прикусывая кончик белоснежного пера, подбирая привередливую рифму:
И падает камень тяжёлый,
Лунную гладь разбивая,
И исчезает лик светлый…
С тихим вздохом откладывает исчерканный вдоль и поперёк свиток, протягивает руку и нежно касается тоненького стебелька вьюнка, посаженного в маленький глиняный горшочек. Белый цветок трогательно беззащитен, он распускается только днём, при свете яркого солнца. Живое пятнышко на фоне смутных теней. Эльфийка зачарованно смотрит на него, а в мысли прокрадываются воспоминания, но не об утерянном прошлом, а совсем недавние, которые она бы и рада была забыть.
Тёмный зал, постамент, два камня: изумрудный и алый. Её ладонь, робко дотрагивающаяся до одного из них. Знакомое ощущение, как будто уже держала в руках нечто подобное раньше. Томительное ожидание в своих покоях. Ледяная ярость врывающегося Гальбаторикса. И странные его слова: «Значит, предпочла обречь того, кто тебе предназначен, на вечные страдания, но не покориться мне? Надеюсь, ты рада услышать, что Муртаг оказался более сговорчивым. Скоро он принесёт клятву, а Сапфира и Торн составят прекрасную пару. Алагейзия содрогнется от мощи нового Ордена. А ты пожалеешь, что родилась на свет».
Не отдавая отчёта в собственных действиях, Арья крепко прижимает вазочку с вьюнком к груди. Ей сейчас так нужен якорь, пусть даже самый хрупкий и ничтожный, за который можно удержаться в этом бушующем море неподвластной пониманию реальности.
«Сапфира – это дракон Эрагона, мальчика, чьим гостеприимством, если можно так выразиться, пользуюсь я сейчас. Драконы вылупляются из яиц, напоминающих огромные драгоценные камни, так похожие на те, что лежали на постаменте. Значит ли это, что Гальбаторикс ожидал, что я тоже должна была стать Всадницей? И пришёл в ярость, когда этого не произошло? Решил, что я специально подвела его? Но, возможно, мое предназначение иное, а изумрудный дракон ждёт кого-то другого, потому и не вылупляется? Но как убедить в этом короля? Он и раньше был зол на меня, а теперь потерян последний шанс вновь заслужить его милость».
Арья ставит вазу обратно на стол и отворачивается к окну. Растерянность и чувство вины постепенно начинают сменяться раздражением.
Человеческий город сводит её с ума своей удушливой вонью. Запах давно не мытых тел истерзал чуткий эльфийский нос. Арье кажется, что она сейчас живёт на гигантской свалке отходов. Впрочем, этот город и есть одна большая помойка, в которой скоплена вся мерзость, гнусность и подлость, какая только совершалась в мире, а если и попадают сюда случайным образом крупицы доброты или справедливости, то перегнивают, сливаясь с общей массой.
Время, проведённое в королевском замке, запомнилось лишь вежливыми улыбками и сильными духами, однако ни то, ни другое не могло скрыть всю внутреннюю грязь, впитанную этими существами ещё с молоком гулящих матерей.
«Как могла я оставить свой народ, чтобы жить с ними?»
Но любые попытки вспомнить хоть что-то, предшествовавшее пробуждению в покоях королевского дворца, приносили лишь пустоту, боль и разочарование. Мысли напоминали небрежно сшитые из жалких лоскутов пёстрые тряпки выступавшего на площади шута. Стоит дёрнуть за торчащую нитку, и всё расползётся по швам.
«Как вообще я могла здесь жить?».
Когда-то она, наверное, спасалась, отгородившись от реальности с помощью магии. Сейчас же это искусство стало недоступно. Древний язык, её родной язык, стёрся начисто, весь, до единого слова. Арье пришлось заново изучать алфавит. Это было унизительно, но, по крайней мере, оставалась надежда когда-нибудь восстановить потерянные знания с помощью книг. А вот прошлая жизнь отныне отрезана от неё навсегда. В краткую историю, рассказанную королём, Арья не верила. Слишком много в ней было нестыковок. Гальбаторикс даже не соизволил приложить усилие и придумать что-то относительно правдоподобное. Похоже, переложил эту ответственность на плечи её нового «хозяина». Мальчишка смотрел на неё влюблёнными глазами, безуспешно пытаясь скрыть своё вожделение. Арья удивлялась, почему он до сих пор ещё не пришёл и силой не взял то, что ему так хочется. Видимо, не хватало уверенности в себе. Не в светлых же душевных помыслах дело.
С наслаждением скинув с себя вычурное красное платье, эльфийка облачилась в простые тёмные штаны и рубашку, которые принесли слуги по её распоряжению.Эта одежда была удобнее и, как Арье отчего-то думалось, намного для неё привычнее. И пусть человеческие женщины закутываются в дорогие неудобные тряпки и обвешиваются различными безделушками. Она же не человек.
Пока Арья спускалась во двор, где должны были проходить их тренировочные поединки со Всадником, прислуга пыталась незаметно исчезнуть в ближайших коридорах.Казалось бы, люди, живущие бок о бок с драконом, должны быть морально устойчивыми ко всему, но, видимо, с существованием эльфов их психика ещё не успела смириться.
Спустя половину дня Арья стояла в центре просторной площадки во дворе, подставив бесстрастное лицо под солнечные лучи. Юный Всадник лежал, раскинув руки и, тяжело дыша, тоже смотрел на небо.
По правде сказать, эльфийке с досадой пришлось признать и тот печальный факт, что её тело помнит фехтовальные навыки куда лучше, чем разум. Арье становилось не по себе от одной только мысли, насколько же большая часть её личности стёрлась в результате… в результате чего? Память подбросила сразу несколько противоречащих друг другу картинок. Одни любезно передал король, другие она почерпнула из памяти вельмож, в присутствии Гальбаторикса же, третьи выловила сама у первых встречных, а четвёртые, видимо, являлись ошмётками её собственных воспоминаний. И весь этот сумбур не складывался в единую картину, заставляя Арью чувствовать себя бледной копией, тенью прежней себя. Она ощущала свою силу, магическую и физическую, но не знала, как именно рационально использовать её.
Всадник мученически вздохнул и, пошатываясь, поднялся на ноги. Он весь раскраснелся, волосы торчали в живописном беспорядке, а глаза восторженно блестели каждый раз, когда он смотрел на неё. Оставалось лишь надеяться, что она сумеет восстановить хотя бы часть своих былых навыков до того, как мальчишка осознает свою власть и приступит к решительным действиям.
Они вновь схлестнулись в поединке. Арья честно пыталась контролировать ход боя, осознанно нанося цепь ударов, пытаясь застать противника врасплох. Судя по тому, что тело подчинялось неохотно, будто бы не понимая, зачем его заставляют действовать так, когда есть множество других, гораздо более легких и изящных способов мгновенно одержать победу, получалось плохо. Она так погрузилась в безуспешные попытки найти спасительную гармонию между командами разума и движениями рук, что не услышала приближение постороннего.
- Какое печальное зрелище. - Меч дрогнул и рассёк мальчишке запястье. Тот охнул, выронил оружие и принялся поспешно исцелять рану. Арья выпрямилась и медленно обернулась.
Кажется, она не знала этого человека. Никогда не видела, не слышала и даже не подозревала о его существовании. Это утверждал рассудок, нервно раскручивая запутанный клубок разрозненных воспоминаний. Но интуиция просто вопила об обратном. Она совершенно определённо и абсолютно точно видела, слышала и знала того, кто сейчас стоял перед ней. Арья мимолётно покосилась на Всадника. Юноша заметно побледнел при виде их гостя. Быстро наклонился и подобрал меч, не отводя взгляда от колдуна. Тот, в свою очередь, не обратил на него ни малейшего внимания, прожигая Арью хищным взглядом кроваво-красных глаз.
- Не удостоит ли меня прекрасная леди великой чести сойтись с ней в поединке? - колдун изобразил шутовское подобие поклона, отбросил в сторону свой роскошный плащ и взялся за рукоять меча.
Арья молча приняла защитную стойку. Первый же удар сломал ей запястье. Второй презрительно швырнул в грязь. Стоя на коленях, оглушённая мощью чужой силы, она потерянно смотрела на тонкую насечку, пересекающую лезвие светлого клинка, упирающегося в её шею. Разум заходился от подступающего страха, а в груди, наоборот, пробуждалось что-то страшное, мирно дремавшее до этого момента. В воздухе разлилось напряжение. Казалось, можно потрогать пальцами незримую тонкую нить, протянувшуюся между алыми и зелёными глазами.
- И это всё, на что ты способна? Теперь понятно, почему король не нашёл тебе лучшего применения. Похоже, что быть игрушкой для ребёнка - это предел твоих нынешних возможностей, - эльфийке показалось, что ей отвесили звонкую пощёчину.
Напряжённо вибрирующая нить лопнула с тихим мелодичным звоном. Мир вокруг неожиданно потемнел, сузился до одного маленького пятна. А внутри вспыхнула яркими искрами жгучая ненависть, разгораясь в гигантский костёр и распаляясь неистовым пожаром, беспощадной стихией, пожирающей всё на своём пути, оставляя лишь одну единственную, простую и понятную, необходимую как воздух цель: уничтожить. Обратить в пепел, стереть в пыль, прах под ногами, чтобы не осталось ничего, ни единого штриха на безупречной структуре миропорядка. Это безумное, родившееся где-то в потаённых глубинах души желание выплавилось в острие обоюдоострого меча, выкристаллизовалось и замерло дрожью на кончиках пальцев. А потом сорвалось магическим ударом. Без всяких слов. В следующую секунду Арья взвилась с места и бросилась в атаку. Тело двигалось само, на одних лишь рефлексах, Арья танцевала на грани, поскольку ограничений, пределов и запретов для неё сейчас не существовало. Была лишь цель, ставшая единственным смыслом существования. Дикая магия хлестала потоками чистой первозданной силы, ещё не прирученной, не закованной в кандалы слов Древнего языка Серым народом. И получала не менее яростный отпор. Тёмные, чуждые светлому волшебству эльфов заклятия пытались одержать верх, снова смять, сокрушить, поставить на колени. А в следующий миг их отшвырнуло друг от друга в противоположные стороны. Арья грациозно приземлилась на ноги. Колдун небрежно отряхнул с рукава невидимую пылинку. Они были вновь готовы схлестнуться, но чья-то третья сила прочно удерживала барьер между ними.
- Повеселились и хватит, - раздался усиленный магией голос. – Я жду от вас троих плодотворного сотрудничества. А я не люблю разочаровываться в своих ожиданиях. Эрагон, проследи, чтобы между вами больше не возникло недопонимания.
Ощущение посторонней давящей тяжести пропало, как не бывало. Откуда-то справа раздался судорожный прерывистый вздох. Арья опустошённо оглянулась туда. Мальчишка Всадник смотрел на недавнее поле боя огромными глазами. На лице его застыла маска неподдельного ужаса пополам с обречённым смирением.
- Ну что же, - весело заявил колдун, насмешливо обводя их взглядом и подхватывая свой плащ. – В таком случае, предлагаю временно позабыть наши разногласия и заняться делом, - после чего невозмутимо повернулся спиной и направился в сторону каким-то чудом непострадавшего во время дуэли особняка, даже не оборачиваясь, чтобы удостовериться, что они идут за ним. Эрагон покорно побрёл следом.
А Арья ещё некоторое время в полном одиночестве стояла посреди развороченной площадки, пытаясь собраться с мыслями. Она не понимала, что на неё нашло. Откуда взялась эта всепоглощающая ненависть к тому, кого она видит впервые в жизни. А ещё, хоть ей и тяжело было в этом признаваться даже самой себе, та лёгкость, с которой Гальбаторикс разнял их, словно неразумных детей, подравшихся в песочнице, напугала её до дрожи.
***
Солнце стояло в зените. Лошади, утомлённые жаждой, устало брели, понукаемые ударами хлыста. Точнее, такими варварскими методами подгоняли животных только они с шейдом, эльфийка, как краем глаза заметил Эрагон, периодически нашёптывала что-то своему вороному, с белой «звёздочкой» на лбу, скакуну, отчего тот сам послушно ускорял свой шаг. Всадник тоже пытался по возможности щадить своего Сноуфайра, а вот их предводитель, Эрагон бросил недобрый взгляд в сторону возглавлявшего процессию колдуна, успел загнать уже вторую лошадь. Третью пришлось покупать в ближайшей деревушке, мимо которой они проезжали. Там у одного крестьянина они обогатились на одну ярко-рыжую кобылу, которая, как злорадно отметил про себя Эрагон, прекрасно гармонировала со своим новым владельцем по цветовой гамме. А вот отряд ургалов, в самом хвосте которого юноша сейчас плёлся, продвигался всю дорогу самостоятельно. Всадник только диву давался, как рогачи умудрялись так быстро перемещаться на своих коротких кривых ногах. Вонь от ургалов, бегущих под нещадно палящим солнцем пустыни, стояла невыносимая. Оставалось только удивляться, как эльфийка и шейд, обладающие более чутким обонянием, чем сам Эрагон, умудрялись вообще как-то дышать. Может быть, именно поэтому шейд загонял очередную лошадь в самом начале отряда, словно пытался сбежать от неотступно нагоняющих его зловонных флюидов, а лицо эльфийки, скачущей в середине процессии, имело очень интригующую бледность, на сколько мог оценить Эрагон, пока безнадёжно не отстал. Радостью жизни лучилась только Сапфира, резвясь высоко в чистом небе. Всадник периодически тоскливо поглядывал наверх, пытаясь разглядеть сквозь клубы пыли, поднятой проклятыми ургалами, крылатую подругу, совершающую в воздухе затейливые трюки. Завидовал он ей сейчас по-черному.
Эрагон прекрасно помнил, что предшествовало его теперешнему незавидному положению. Во время знакомства Дарзы с Арьей, Всадник использовал весь свой магический резерв, чтобы удержать защитные чары на своём доме, архитектура которого его совершенно устраивала, и делать кардинальную перестройку он в ближайшее время не собирался. Лишь благодаря своевременному вмешательству Гальбаторикса, поместье всё-таки устояло. Потом была пародия на военный совет, во время которого Эрагон понял, что чувствует меч, оказавшийся между молотом и наковальней. А потом остался лишь отряд ургалов, солнце, пыль и дорога, ведущая в бесконечность и обрывающаяся где-то у гномьего бога огня Морготала в глотке.
Эрагона изрядно удивляло, как вардены до сих пор не заметили, что у них на пороге скапливают свои силы ургалы и куллы (право слово, они должны были хотя бы почуять!), этот отряд был последним, после их прибытия планировалось начинать наступление по всем фронтам. Основной удар придётся за пределами основного укрепления варденов и гномов, чтобы выманить из города всех защитников. А потом они дождутся сигнала от своих шпионов, пробьют себе путь по одному из заброшенных тоннелей в самое сердце вражеского укрепления, захватят его изнутри и ударят по противнику с тыла. Эрагон вспомнил, с каким радостным воодушевлением поведал им об этом шейд, и мрачно скривился. Перед глазами снова и снова всплывало изображение Кантоса. Оставалось надеяться, что Муртаг не решился податься в повстанцы и не попадёт в эти мельничные жернова.
***
Муртаг лежал на спине, заложив руки за голову, и умиротворённо смотрел на ясное безоблачное небо. Он и не надеялся снова когда-нибудь увидеть его после пленения.
«Крестьянина, конечно, жаль. Бедолага оказался втянут во всё это совершенно случайно. Да и мы здорово переоценили свои силы, пытаясь противостоять раззакам. Зато у меня появился Торн», - мысли текли вяло и лениво.
Алый дракон мирно дремал, положив треугольную голову на колени своему Всаднику. Им обоим пришлось нелегко, и теперь они радовались временно обретённому покою и безопасности. Глупо надеяться, что Гальбаторикс забудет об их существовании, возможно, следующий шанс передохнуть представиться совсем не скоро, так что этим моментом стоит основательно насладиться. «А братишка-то не изменился. Как был совершенно непредсказуемым, так и остался. Дражл разберёт, на чьей он стороне и что выкинет в следующий раз».
На всякий случай, из того места, где оставила его сапфировая дракониха, Муртаг поспешил убраться со всей возможной прытью.
«Как тебе понравился полёт?», - внезапно поинтересовался Торн.
Муртаг усмехнулся, чувствуя в сознании дракона ревностные искорки. Протянул руку и погладил его по кожистому крылу.
«Уверен, ты будешь гораздо маневреннее этой неповоротливой драконихи», - успокоил он своего питомца со всей возможной искренностью. – «Скоро и мы полетим. И никто, ни на земле, ни в небе, не будет нам указом».
Осторожно с синими птицами – это могут быть подсадные утки (с) | |
|
|
[/spoiler] 
Когда настанет конец света, знайте - это МЫ!))))[/spoiler]
© 2004-2024 ucoz.