"Первая из приходящих на ум коннотаций слова Эрагон (имя главного героя и всего кинофильма) — это конечно Арагорн в блестящем исполнении Вигго Мортенсена. Видимо молодого автора трилогии больше всего прельстил именно образ Арагорна — таинственного странника, под грязным плащом прячущего претензии на престол. Причём особенный колорит образу придаёт мотив "отказа" — он является единственным наследником, но он не горит желанием занимать трон. Другие должны его уговаривать, просить, вертеться юлой, а он, такой простой и надёжный рубаха-парень в итоге нехотя принимает предначертанное судьбой. Так и Эрагон — свой в доску деревенский парень, которого сама судьба сделал спасителем Алагезии. Спор с Джиэрэр состоит в трактовке роли Эрагона/Арагорна — если у взрослого филолога Толкина романтичный герой Арагорн заслонён героическими хоббитами, то у романтичного подростка-автора романа он выдвинут на первые роли, и заслоняет всех остальных своей неимоверной, сверхчеловеческой крутизной

Как верно подметила l. в образе Эрагона слиты все подростковые мечты о крутости — неприметный симпатичный парень, которого благодаря его внезапно открывшемуся высшему предназначению, заметил и забоготворил весь мир. Подтекст следующий: не надо ничего делать самому, надо лишь полагаться на волю высших сил. Инфантильным подросткам свойственно мечтать на тему "вот умру, поймете, как я был для вас важен" и тут эта мечта воплощается со всей наивной пубертатной силою.

Другая коннотация с заменой буквы а на о (Эрогон) имеет два толкования. С одной стороны это эро- "любовь, страсть" -гон "угол". То есть имя трактуется как "ставящий любовь во главу угла", иными словами "помешанный на страсти". Не удивительно, что герой со всех сторон окружён женщинами: прынцэса Ария, прынцэса Насуада, даже дракон и та женского пола. При этом в фильме присутствует немало скрытых гомоэротичных моментов — возня братьев, отношения Эрагона со смазливым Муртагом, которые несколько раз визуально почти вырываются из дозволенных рамок отношений двух боевых товарищей. С другой стороны, Эрогон может быть истолкован посредством корня гония — "зарождение, произведение на свет, потомство", его можно трактовать как "рождённый на свет ради любви" или "производящий любовь". Если первая трактовка снова отсылает к "подростку", то вторая имеет мессианский оттенок, привкус христианства. Христос был любовью, а Эрогон — производящий любовь, то есть, чуть ли не Бог-Отец (кстати, имя автора — Христофор, что переводится как "несущий Христа"). Другое дело, что эро- это и древнегреческий бог Эрос, к концу эллинизма приобрётший ответственность именно за плотскую любовь. Двойственность толкования имени прозрачно намекает на то, что автор мечется между двумя трактовками Эроса — античной, в которой он имел значение всеобщей силы притяжения, и классической — легкомысленного похотливого ангелочка.

Наконец о третьей коннотации и говорить стыдно, так она очевидна — это пятый член в парадигматическом ряду "Aragon, Bragon, Cragon, Dragon, Eragon", то есть некто следующий за Драконом, может даже драконом управляющий. Плюс, E — это обозначение звука ми в современной системе нотации. Название ноты ми происходит от первых двух букв фразы "Mira gestorum" из слов молитвы к святому Иоанну (ср. фамилию автора, Паолини, отсылающую к другому апостолу, св. Павлу). Mira — это именительной падеж множественного числа от mirum — "чудо, диво", что подчёркивает, что Эрагон не просто так пришёл в мир, а чтобы творить чудеса посредством дракона (потому что сначала Dragon и лишь потом Eragon — следующая ступень, то есть Dragon — средство). В фильме на это особо делается упор — лишь в связке с драконом всадник становится способен к магии.

Имя учителя и наставника Эрагона — Бром. Бром дают солдатам, чтобы их меньше тянуло к женщинам. То есть задача Брома по отношению к Эрагону удерживать его в рамках здравого смысла, не позволять чувствам взять верх над разумом. Однако однажды он выполняет свою функцию прямо — когда Эрагон хочет ийти в замок спасать Арию, Бром вполне по своему медицинскому назначению пытается его остановить, охладить пыл, приглушить чувства, но терпит поражение, за что платит собственной жизнью. Кроме того, химическое вещество бром обладает красным цветом, так же как и меч, который Бром передаёт Эрагону. Интересно также, что исполняющий роль Брома Айронс своей фамилией намекает на ещё один элемент периодической системы Менделеева iron — "железо", которому сапфир (имя дракона — Сапфира) обязан своим голубым цветом.

Ария, потенциальная возлюбленная Эрагона (в блестящем исполнении невротичной Сиенны Гилори, отвечавшей во второй части "Резиденции зла" за сексуальность) своим именем отсылает с одной стороны к ариям, "высшей" расе фашисткой догматики, предкам современных народов, говорящих на индоарийских языках (хинди, непали, маратхи и прочие индийские языки, включая цыганский), с другой — к "арии" как композиции для солирующего голоса с инструментальным сопровождением. Слово "ария" происходит от air — "воздух". Таким образом, Ария символизирует воздушную стихию. Дракон Сапфира, огнедышащее существо, по логике олицетворяет стихию огня. Бром, будучи жидкостью, олицетворяет воду, Эрагон же, как крестьянский сын, олицетворяет землю, и как следствие должен землю наследовать (ср. с Эрогон в значении "производящий потомство через любовь" — как не кинь, а главный герой рассматривается главным образом как бык-производитель). Между Арией и Эрагоном стремительно возникает чувство. Однако развитие отношений идёт по странной спирали — она выступает героиней его подростковых снов, однако при встрече наяву чувственность в их отношениях пропадает, заменяясь заботой и товариществом. Даже на прощание они обмениваются лишь словами, избегая малейшего физического контакта. Стоит ещё раз вернуться к имени героини, "Ария". Вокальное искусство — искусство бестелесное, рождаемое лишь голосом, имеющее отношение к бессознательному (как и сны). Так что можно предположить, что физического контакта у них так и не случится и если Эрагон хочет найти себе партию и наследовать землю, то ему стоит обратить внимание на Насуаду, чорнокожую дочь Аджихада, украшенную актуальной модной стрижкой. Не нужно и говорить что в паре Ария/Насуада последняя олицетворяет упругую молодую плоть, в пику анемичной невротичной Арии.

Наконец, дракониха по имени Сапфира. Камень сапфир по мнению специалистов обладает целым веером романтических качеств, подходящих тёзке Арагорна — помогает сосредотачиваться, держит душу в чистоте, укрепляет верность и благоразумие, защищает человека от страха и вероломства и что самое главное — охлаждает страсть, что так необходимо в пубертатный период (может именно присутствие Сапфиры при сцене прощания Арии и Эрагона помогло им удержать себя в руках). В древние времена сапфир считался символом власти, верности, целомудрия и скромности — как раз тех вещей, которые украшают мужчину лучше любых бриллиантов. Наконец в центре креста короны Британской империи находится сапфир, да корону Российский империи украшают два сапфира, так что выбор имени вовсе не случаен. Голубой цвет сапфира определяет цвет глазок дракоши и оттенок её чешуи. Надо особо отметить, что Сапфира не чистый дракон. Вместо обычных для этих рептилий перепончатых крыльев, крылья Сапфиры имею вид птичьих. Птичьи крылья — это особенность грифонов, что в купе с орлиным профилем Сапфиры выдаёт в ней с потрохами гибридную форму. Так что правильней наверно стоило бы говорить грифодракон, что впрочем, не уменьшает её шарма. Сапфира — единственное украшение фильма.

Стоит упомянуть и о главе повстанцев, чорнокожем хлопце Аджихаде. Негры в фентези — за это отдельный респект автору экранизируемой новеллы. Имя Аджихад само говорит за себя. Джихад — это священная война; война, которую ведут повстанцы, так же священна. Интересно другое — отсылка к исламу заключена не только в имени Аджихада, но и его дочери, Насуады. Центральная группа звука легко трансформируется в Сауд, с последующей референцией к Саудовской Аравии, в которой расположена Мекка. Придумка с повстанцами скрытыми в горах, может быть понята как аллюзия на Хассана-и Саббаха, Горного старца, из Аламута посылавшего по всему исламскому миру ассассинов. Однако едва ли автора можно заподозрить в особой симпатии к исламу — христианских и толкинистских аллюзий у него также предостаточно. Стоит обратить внимание на другой фрагмент — прощаясь с отцом, Роран, "брат" Эрагона говорит ему "Благослови меня в путь", на что отец теряется, долго думает, а потом просто говорит "иди с миром". То есть имя гаранта благости так и не было произнесено! Автор ещё слишком юн, он боязливо относится к религии, поэтому старается не обидеть каждую. Самому же ему близки примитивные анимистические культы. Слово — это и есть предмет, узнай слово и обретёшь власть над вещами, — учит Эрагона Бром. Это и есть религиозная подоплёка новеллы. Выглядит очень смешно, чисто и наивно, особенно в контексте первоисточника — книг Толкина, в которых религиозная часть как раз очень продумана и доведена до определённого догматического совершенства и изящества.

пысы — кстати вот что ещё было бы интересно — сравнить Кристофера Робина и Кристофера Паолини. Их функции и манеры действия очень похожи. Оба придумывают для игрушечных выдуманных существ страну, и играя — учатся и взрослеют. Возможно, кто-нибудь когда-нибудь найдёт конкретные параллели между Сказочным лесом и Алагезией, Пятачком и Сапфирой, Кроликом и Бромом, или выяснит, что Кристофер Паолини списан с Кристофера Робина. Жалко, что это буду не я:(."